– Я думаю, что он ее съест. Извини за прямоту. И что сломать ее любовь – это спасти ее жизнь, а дальше хоть трава не расти. Мне все равно, главное, что это ее спасет.
– А Санзо, значит, кровожадный кумо?
– А ты его видела? Если он на тебя не бросался, это не значит, что не хотел пообедать красивой девчонкой.
– Слушай, Чжаён. Но смысл тогда какой? Давно бы съел уже.
– Смысл тут в том, что он играется с жертвой. Просто так есть неинтересно.
– Нешуточный опыт сквозит в твоих словах, – задумчиво ответила я. – Ладно, до встречи.
– Спокойной ночи, судья.
– Спокойной ночи, хваран. С универом ты разберешься?
– Куда денусь?
Я вышла из машины, взбежала по ступенькам, нащупывая ключи в кармане сумки.
Прямо около двери стояла шикарная корзина цветов. Иероглифы на открытке были вполне японские и складывались то в «Прекраснейшей», то в «Красивейшей». Видимо, система перевода где-то хромала.
Утро встретило меня удивительно бодрой телефонной трелью. Я, наморщившись, потянулась на звук, не до конца понимая, где я и что происходит.
– Ну, – сказала трубка Маринкиным голосом. – Если ушла в загул с Чжаёном, предупреди хотя бы. Или мы уже не подруги?
Я села на кровати и поняла, что голова раскалывается пополам. Перед глазами плясали черные точки, да и мир таки делился полосой на две части. В комнате пахло удушающе. Едва не выронив телефон, я добрела до окна, и тут детали вчерашнего дня встали в мозаику.
– Ты там еще? – безнадежно спросила Маринка, и я чуть не подпрыгнула.
Сон как рукой сняло.
– Хорошая моя, послушай. Я не сплю с Чжаёном, я не имею на Чжаёна виды, я в сложной истории, прошу, поверь мне. Я ведь никогда тебе не врала. Ты же знаешь. Мне нужно рассказать дикое количество вещей, и я обязательно всем поделюсь. Только делать это придется при встрече. Клянусь, ни в чем перед тобой не виновата. Обстоятельства так сложились. Да черт возьми, скажи что-нибудь!
В трубке было тихо, потом я услышала всхлип, и у меня оборвалось сердце.
– Просто, – сказала Маринка, явно борясь со слезами, – просто… Ты пропала на два дня, ушла с Чжаёном, не писала, не отвечала на сообщения, я вся извелась. Честное слово, я и не думала, что у вас что-то есть, потому что ты бы сказала, я тебя знаю. Но ты пропала, а ты никогда не пропадаешь.
Я высунулась в окно, потом сообразила, что пахнет от цветов, и вытолкала корзину на лестничную клетку. Накануне еще радовалась, как идиотка, что Ямато прислал. А тот либо не рассчитал, либо травануть хотел. Я посмотрела на часы, и голова закружилась снова. Было четыре часа дня.
