– Спасибо, я уже имел удовольствие ознакомиться с этой частью его жизни! – воскликнул Родин.
– Как угодно, – пожала плечами Мария. – Но я обладаю куда большей информацией о… ммм… предпочтениях кайзера.
– Вот как? – Родин с интересом подпер подбородок рукой. – Значит, он все-таки не просто так вам снился?
– Да ну вас! – снова отмахнулась Мария. – Кайзер водит тесную дружбу с графом Филиппом цу Эйленбургом, причем еще с юности!
– Я очень рад за кайзера, – кивнул Родин. – И за герра цу тоже. И что?
Мария осторожно прокашлялась.
– Вы про Оскара Уайльда слышали?
– Ну естественно! – воскликнул Георгий. – Я все же считаю себя образованным человеком.
– А про его… дело?
– Ах, вот вы о чем! То есть наш кайзер еще и?..
– Насчет Вильгельма точно неизвестно. Граф – да, это не секрет. До суда пока дело не дошло – в Пруссии с этим вопросом очень строго, – но это всего лишь вопрос времени. Думаю, еще год-два, и грянет скандал погромче уайльдовского. Все-таки политические фигуры замешаны, не всякая там богема. В общем, с кайзером не совсем понятно. Вроде бы вкусы графа он не разделяет – с его неосторожностью и неразборчивостью его бы обязательно подловили. Ну, или, – она хихикнула, – утекли бы очередные фотографии. А так – всякие костюмированные вечеринки в непотребном виде, пошлые шуточки, вульгарные потехи…
– В общем, продолжение университетского веселья, – резюмировал Родин.
– Вот да, самое верное определение, – согласилась Мария.
– Так, ладно. С этой стороной жизни кайзера вроде бы разобрались. Что-то еще любопытное или полезное есть?
– Ну… – Мария задумалась. – «Единица и три восьмерки – три кайзера у власти», мнемоническая формула, прусские школьники пользуются ею на уроках истории. В 1888 году правили сразу три императора.
– Одновременно?
– Нет, конечно, – рассмеялась Мария. – Это же вам не Россия во времена маленького Петра Великого. Сначала весной умер Вильгельм Первый, потом его сын, Фридрих Третий, взошел на престол и продержался меньше ста дней, после чего умер, ну а потом и наш герой, Вильгельм Второй, начал царствовать. После скандалов с письмами все думали, что это будет какой-нибудь очередной донжуан, может быть и с криминальными замашками… И вот, первый же манифест Вильгельма – об армии! И не просто так, слова в воздух, пафос и экзальтация – а все четко, точно, по делу. Мол, не нужно расслабляться, времена наступают тяжелые, нельзя забывать военную славу предков, честь и слава армии есть честь и слава страны…
