– Ты уверен, что это не ловушка? – недоверчиво переспросил Георгий. Ему очень, очень хотелось верить, что все, что говорит Борис, правда, что это действительно спасение… но осторожность не давала ему очертя голову броситься из укрытия.
– Абсолютно, – закивал тот. – Для ловушки это было бы слишком дорого. Да пусти же меня, а то они нас потеряют!
Борис оттолкнул брата и выкатился из-под куста. Вскочил на ноги и стал размахивать руками – он еще что-то кричал, но в диком гуле Георгий не мог разобрать ни слова.
Японцы, видимо, уже пришли в себя, а может быть, сочли, что все равно помирать и терять нечего, – с их стороны послышались выстрелы. Борис пригнулся, но уже секунду спустя замахал с удвоенным жаром.
Что-то мелькнуло у днища дирижабля – и Георгий рывком метнулся к Борису, оттолкнув, повалил на землю.
– Ты что? – с трудом прохрипел брат.
– Там… там что-то скинули, – прошипел в ответ Георгий. – Ты точно уверен, что это не ловушка?
Борис перевернулся на спину и глянул вверх.
– Ну, даже если это и ловушка, то я, пожалуй, в нее залезу, – хмыкнул он.
Георгий поднял голову.
Над ними, покачиваясь и дрожа, висела веревочная лестница.
– Думаю, что это не для японцев, – усмехнулся Борис, вставая и берясь за лестницу. – Давай, чего же ты?
Георгий медлил.
– Но… почему именно так… и для нас? – неуверенно спросил он. – Ты сказал, что это слишком дорогая ловушка – но не слишком ли дорогой выходит и помощь? Кто мы, чтобы нас спасать вот так? Может быть, они нас с кем-то перепутали? Может быть, они за штабс-капитаном? Ты знаешь, кто это может быть?
Со стороны японцев донеслось несколько выстрелов.
– Понятия не имею, – пожал плечами Борис. – Мне кажется, у нас еще будет время и место выяснить.
Свистнула пуля и, чиркнув по лестнице, чуть не вырвала ее из рук Бориса.
– Давай же, – крикнул он, ставя ногу на ступеньку. – Тут точно убьют – а там еще посмотрим.
Георгий вздохнул и тоже схватился за грубую веревку. Брат был уже высоко, и грязь с его сапог сыпалась вниз крупными кусками.
Японцы поняли, что добыча ускользает, – и выстрелы теперь не смолкали. То и дело около Георгия свистели пули, одна даже на излете царапнула ухо – и кровь теплой струйкой полилась за воротник. Тяжелые, не по размеру, с лишними фунтом грязи на каждом, сапоги мешали, тянули вниз, не давая поднять ногу. Георгий, повиснув на вытянутых руках, стал остервенело сдирать ногами сапоги. Судя по тому, что что-то увесистое пролетело через секунду рядом с его головой, брат поступил так же.
