– Моя мама не дружит с сарказмом.
Мейсон смеется:
– Правда? Тогда в кого ты такая? У тебя суперсаркастичный отец?
Будто почувствовав наихудшую из тем для разговора, вся группа входит к нам в комнату, в которой уже невыносимо жарко. В груди давит от желания сказать: «Понятия не имею, саркастичный ли у меня отец, потому что никогда его не встречала».
– Она не знает, – вставляет Скай, только усугубляя ситуацию.
– Правда? – спрашивает Мейсон. – Ты не знаешь своего отца? Что за история?
Я ерзаю, раздумывая, как же мне отшутиться и сменить тему.
Ксандер смотрит на часы:
– Ребята, у меня плотный график. Давайте добьем начатое. – На долю секунды он ловит мой взгляд, показывая, что сказал это только ради меня.
Мейсон скатывается с дивана, очевидно позабыв о моем отце так же легко, как и поднял эту тему. Жаль, что я так же легко не могу о нем позабыть.
Группа играет перед нами как в немом кино, а Ксандер в наушниках регулирует фейдера и движки. Не уверена, что именно он делает, но, похоже, он в этом спец. Скай встает и достает себе из холодильника содовую.
– Хочешь? – спрашивает она.
– Да нет.
Она подсаживается ко мне на диван:
– Как ты?
– Нормально.
– Кстати, я понимаю.
– Что понимаешь?
– Тебя. Понимаю, почему он тебе нравится. В нем что-то есть. – Она показывает на спину Ксандера.
Хоть мы и говорим негромко, а Ксандер в наушниках, мне все равно хочется ее утихомирить.
– Я же тебе говорила, все кончено. Скай, у него девушка – актриса.
Она закатывает глаза:
– Актрис слишком переоценивают. Борись за него.
Я встаю, охватившее меня волнение не дает мне усидеть на месте.
– Это не соревнование, если один человек уже победил.
На столике возле двери звонит оставленный Ксандером сотовый, но тот, очевидно, его не слышит, потому что никак не реагирует. Я стою всего в полутора метрах от телефона, поэтому поддаюсь любопытству и смотрю на светящийся экран. Сначала вижу фотографию смеющейся темноволосой девушки. Мне даже не надо читать имя внизу, чтобы узнать, кто это. Но я все равно это делаю. Сэди.
– Видишь? – говорю я, глядя на Скай и выгибая бровь.
– Серьезно? – спрашивает она.
Я киваю, а затем, бросив взгляд на спину Ксандера и на группу, которая все еще играет за стеклом, поддаюсь своему самому странному импульсу – беру телефон и отвечаю:
– Алло?
Скай так широко открывает рот, что я начинаю побаиваться, как бы она не вывихнула челюсть.
– Алло?… Ксандер?… Я плохо тебя слышу. Я в машине. – Ее голос звучит так обычно. Я видела Сэди Ньюэлл в нескольких фильмах, и эта ее версия разительно отличается от той, что играет в кино.
