– Ты такая хорошая девушка, Кайман. Здорово, что ты помогаешь маме.
Иногда я задаюсь вопросом, насколько тесно эти дамы, которые приходят в наш магазин, общаются с моей мамой. Что они знают о нас? Знают ли о моем отце? Будучи испорченным ребенком из богатой семьи, он сбежал прежде, чем мама успела закончить фразу: «Я беременна, что нам делать?» Его родители заставили ее подписать какие-то документы, в которых говорилось, что она никогда не станет претендовать на алименты. Они заплатили ей отступные, которые, в конечном счете, послужили стартовым капиталом для магазина кукол. И поэтому мне совершенно не хочется встречаться со своим драгоценным папочкой. Да и он не искал со мной встреч.
Ладно, признаюсь, совсем немного мне этого хочется. Но после того, что он сделал с моей мамой, это кажется неправильным.
Я сжимаю руку миссис Далтон в ответ:
– Ой, ну вы же меня знаете, я борюсь за награду «Лучшая дочь во Вселенной». Слышала, в этом году дают кубок.
Она улыбается:
– Думаю, ты уже выиграла.
Я закатываю глаза. Она гладит меня по руке, а затем неспешно выходит из магазина, разглядывая по пути кукол.
Я устраиваюсь на стуле и продолжаю читать. Почти в семь вечера бросаю взгляд на лестницу, уже, кажется, в триллионный раз. Мама так и не спустилась. Странно. Она редко оставляет меня одну в магазине, если находится дома. Заперев дверь, опустив жалюзи и выключив свет, я беру стопку писем и поднимаюсь наверх.
Дома пахнет восхитительно – сладкой вареной морковкой и пюре с подливкой.
Мама стоит у плиты и помешивает подливу.
Едва я собираюсь ее поприветствовать, как она говорит:
– Знаю. В этом-то и проблема.
Поняв, что она разговаривает по телефону, я иду в свою спальню снять обувь и на полпути вновь слышу ее голос:
– Ой, я тебя умоляю. Они здесь не живут, чтобы пересекаться с обычными людьми.
Должно быть, она разговаривает с лучшей подругой. Мама не знает, что я подслушала много таких разговоров. Я разуваюсь в своей комнате и возвращаюсь обратно на кухню.
– Хорошо пахнет, мам, – отмечаю я.
Она подпрыгивает от неожиданности и быстро лепечет:
– Мне пора, Кайман только что пришла. – Она смеется над чем-то, что говорит ей подруга. Ее смех похож на мелодичную песню.
Для двоих кухня тесновата, поэтому я постоянно получаю от нее пинки, налетая на углы стойки или ударяясь о ручки шкафчиков. Я быстро понимаю, что вдвоем мы тут не поместимся, обхожу стойку и оказываюсь в небольшой обеденной зоне.
– Прости, что не спустилась к тебе, – говорит мама, повесив трубку. – Решила приготовить горячий ужин. Давненько я ничего такого не готовила.
