— Ты что-нибудь слышала об этом убийстве? — спросила Поппи.
— Нет. Пятнадцать лет назад я была в Африке, в составе миротворческих сил. Господи, неужели это они о нашей Хизер?! — потрясенным голосом добавила Сигрид.
Поппи была ошарашена ничуть не меньше ее.
— Ну, судят-то ее, однако я, хоть убей, не поверю, что наша Хизер могла это сделать! — Она вдруг вспомнила то удивительное чувство взаимопонимания, которое всегда связывало их с Хизер, то непередаваемое ощущение, будто есть нечто такое, что близко и понятно только им двоим. — А ты?
— Ни за что! Полный вздор! Мы же знаем Хизер! Мы часто говорили о личном… иногда об очень интимном. Будь это правдой, она бы не смогла скрыть это от нас.
Поппи попыталась вспомнить, рассказывала ли Хизер когда-нибудь о своем детстве, но так и не смогла. Когда они собирались по вторникам, Хизер по своему обыкновению в основном слушала. Иногда задавала вопросы — ничего не значащие вопросы, только для того, чтоб показать, что ей интересно.
— Но ведь мы и в самом деле почти ничего о ней не знаем, — тихо сказала она. — Однако это вовсе не значит, что она способна на такое.
— Тогда это значит, что кто-то задумал грязное дело. Кто-то из журналюг, крутившихся тут прошлой осенью.
— Джон уверяет, что нет.
— В новостях сказали, что этот кто-то сообщил тем, кто в свое время расследовал это дело. Ладно, возможно, Джон и прав. Может, действительно, месть тут ни при чем. Но кто-то явно сунул нос туда, куда ему не следовало его совать.
— Да ладно тебе, Сигрид. Газетчики разглядывали толпу. А там была и Хизер.
— А вот и нет! — фыркнула Сигрид. — Между прочим, ее тогда вообще там не было. Она сидела дома с Мисси, у нее была ветрянка. Неужели не помнишь?
И тут Поппи вспомнила. Ну, конечно, всю ту неделю Хизер и носа не высовывала из дома, ездила только к врачу, да еще в магазин. Поппи потом еще завезла Хизер то, что та забыла купить.
Выходит, кто-то ошибся. Кто-то увидел в толпе женское лицо, заметил некоторое сходство — и вот в результате жизнь и счастье чудесной женщины разбиты вдребезги. Поппи до смерти захотелось узнать, кто он, этот человек.
