Не успела за ними захлопнуться дверь, как Поппи уже схватилась за телефон. Она звонила Джону Киплингу. Он родился и вырос в Лейк-Генри, но долго не был в родном городе. Джон уехал в нежном возрасте пятнадцати лет, а поскольку Джон был на десять лет старше ее, можно было легко догадаться, что тогда она была еще слишком мала, чтобы знать его. Они стали друзьями, только когда он вернулся, стало быть, всего три года назад. А шесть недель были еще и родственниками — на Новый год Джон женился на ее родной сестре Лили.
Но сейчас Поппи звонила Джону не потому, что он был ее другом и зятем. Джон являлся главным редактором местной газеты, и если кто мог дать ей в руки ключ к разгадке этой тайны, так только он.
Никто не брал трубку. Подождав немного, Поппи решила, что Джон либо завтракает «У Чарли», либо уже умчался на работу.
Она решила сначала заехать в кафе «у Чарли». Это было симпатичное местечко — с ярко-алыми стенами и белоснежными плинтусами, над выложенной из черного кирпича каминной трубой весело поднимался дымок, а внутри всегда аппетитно пахло поджаренным беконом. Вот и сейчас запах его ворвался в кабину джипа, и в животе у Поппи тут же заурчало.
Она помахала рукой мужчинам, о чем-то болтавшим у входа в кафе. Дыхание клочьями белого пара вырывалось у них изо рта, все трое зябко кутались в высоко поднятые воротники. Но сколько Поппи ни озиралась по сторонам, «тахо», на котором обычно ездил Джон, нигде не было видно. Впрочем, не прошло и минуты, как она углядела его — «тахо» скромно притулился возле ярко-желтого автомобиля, припаркованного рядом с почтой. Насколько было известно Поппи, эта машина принадлежала редакции.
Поппи спешила вернуться домой, к своим телефонам. Но сначала она набрала номер «Лейк Ньюс».
— Киплинг слушает, — рассеянным тоном пробурчал Джон.
— Это Поппи. Ты уже в курсе?
— Привет, милая. — Голос Джона моментально потеплел. — А что случилось?
— Так ты ничего не слышал?!
— Эй, ты забыла, что мы любим поспать, — нарочито сонным голосом ответил он. — До сих пор глаза слипаются.
Поппи, живо представив себе, отчего они с Лили не выспались как следует, вдруг почувствовала острый укол зависти. И тут же разозлилась на себя. — Тебе никто не звонил?
— Нет, никто. — Видимо, он почувствовал неладное, поскольку всю веселость его как ветром сдуло. — Ну-ка, рассказывай! Выходит, я что-то упустил?
— Хизер! — в бессильной злобе рявкнула Поппи, подсознательно стремясь возложить на кого-то вину за то, что случилось. — Ты упустил Хизер! — Торопясь и захлебываясь словами, она пересказала ему все, что знала. — Просто непостижимо, как такое вообще могло случиться! Да Хизер — последний человек, в котором можно заподозрить скрывающегося от закона преступника. Об убийстве я уж и не говорю! Однако кому-то пришло такое в голову! И вот я сейчас гадаю… — она выехала на дорогу, совершенно безлюдную в это время года, ни машин, ни людей, только сверкающие сугробы кругом, — кто же этот сукин сын, который настучал на нее? Кто-то из местных? Вряд ли, все они просто обожают Хизер. Да и Мику тут все любят. Но даже если б и не любили, все равно бы не решились на предательство — просто из страха перед неизбежной расправой, если это выплывет наружу. Нет, голову даю на отсечение, что это кто-то из проклятых журналюг, которые слетелись сюда, словно мухи на… кхм… ну, ты меня понимаешь! Наверняка один из тех, кто затеял всю эту грязную возню вокруг Лили, о которой она мечтала столько же, сколько о том, чтобы повеситься. А поскольку вся эта шатия —
