С трудом склонив голову перед шахом, в изумлении смотревшим на него, Авиценна тихо сказал:
– Аллаху угодно было сохранить мне жизнь. Теперь мне нужно время, чтобы немного восстановить силы, и тогда я смогу дать достойнейшему Ал-Хаммару то, чего он заслуживает…
Ибн Сина с трудом стоял на ногах, и ему высочайшей милостью было позволено покинуть зал, где многие от волнения не могли вымолвить ни слова. Когда же наконец чувство реальности вернулось, придворные начали спорить – распознает ли яд Ал-Хаммар и сможет ли он выжить, как выжил Ибн Сина? А что, если сможет? Кого тогда объявить победителем?
15 августа 1007 г. Ургенч
Авиценна быстро восстанавливал свои силы и уже через неделю после чудесного воскрешения принимал первых посетителей. И конечно же, одним из первых был Ал-Хаммар. Он вошел в комнату и поклонился Ибн Сине:
– Желаю вам скорейшего выздоровления и прошу вас определить день.
Авиценна сделал вид, что не понял его:
– О каком дне вы говорите, достойнейший?
– О дне, который решит мою судьбу. О дне, когда я смогу принять яд из ваших рук.
Авиценна поклонился своему гостю и произнес:
– Я смогу назначить день лишь после того, как придет караван.
– Караван? Разве ваш яд еще не готов?
– Я приготовил яд, но случайно разбил его, когда у меня случилась падучая во время болезни. На этой неделе я не смогу удовлетворить вашу просьбу. Мне еще не привезли то, что я заказывал.
– И когда ожидается караван?
– Мой слуга был вчера на базаре. Прибытия ожидают со дня на день.
В ожидании каравана Ал-Хаммар проявлял беспокойство. Ему начали сниться кошмарные сны, в которых он никак не мог распознать яд и умирал в страшных муках. Он все чаще отказывался от пищи, боясь, что ему дадут яд, когда он этого менее всего ожидает. Он подкупил всех слуг и цирюльников, которые приходили к Авиценне, в надежде, что кто-нибудь выведает для него тайну яда, который готовит Авиценна.
Как только прибыл караван, Ал-Хаммар вновь поспешил к Авиценне. Авиценна выглядел уже совершенно здоровым, в отличие от Ал-Хаммара, который был бледен и истощен.
– Караван прибыл, и я прошу вас дать мне яд!
Авиценна посмотрел на него сочувственно и сказал:
– Это не тот караван, который я жду. Мой караван еще не пришел.
Так продолжалось несколько недель, и на Ал-Хаммара уже страшно было смотреть.
Никто не знает, сколько бы еще это продолжалось, если бы не вмешался великий шах. Он призвал к себе Авиценну и сказал:
– Вы заставляете нас слишком долго ждать. Нам не терпится узнать, кто же победил! Повелеваю вам сегодня же дать яд!
