Я огрызнулась:
– А ты всегда о муже думала, когда приезжала сюда заполночь?
Алка не стала продолжать скользкую тему, тем более что за наш столик подсел Вадим и обслуживание заметно ускорилось.
– О чем грустим, дамы?
Алка улыбнулась ему своей отрепетированной улыбкой очаровательной бестии. Таких улыбок у нее был целый арсенал – на каждого мужчину и по каждому случаю.
– О мужьях.
Вадим рассмеялся:
– Насколько я знаю, Елене рано грустить о мужьях, у нее всего один. Тебе, Алочка, уже поздно. Как только я насчитал больше трех, я перестал с ними знакомиться.
Вадим проследил взглядом, как официант ставит передо мной графинчик, и неодобрительно кашлянул.
– Чего ж сразу водку-то? Может, я чего не знаю?
Алка придвинулась к нему поближе и прошипела как гусыня ему прямо в ухо:
– Вадик, дорогой, я тоже не все знаю. Дамочка что-то скрывает, оттого и пьет одна. А так бы мы с тобой составили ей компанию, как истинные доброжелатели.
Вадим почесал за ухом зубочисткой:
– Да, непорядок. А как у нее с любовниками?
Алка театрально вздохнула:
– Последний раз была замечена с каким-то штатским еще летом, с тех пор наши журналисты никаких сведений о ней не подавали.
Пока эти двое обсуждали подробности моей личной жизни, я опустошила запотевший графинчик. Вадим от неожиданности прервался на полуслове:
– Вот это скорость! Повторим?
Алка запротестовала:
– Мне ее мужу показывать!
– А чего тебе ее показывать? Прислони к двери и убегай. Утром или муж найдет, или кто из соседей с собачкой гулять пойдет… Ну, это если сама вперед не очухается.
Я захрустела огурцом:
– Добрые вы! Лучше скажите, как от мужа избавиться…
Алка с Вадимом дружно расхохотались:
– Ну, есть множество способов. Большинство из них описаны в пособии по криминалистике. Можешь у своего брата взять почитать. Он тебя даже насчет сроков проконсультирует – за что сколько дают.
Я отмахнулась.
– Я развестись хочу!
Над нашим столиком повисла тишина. Наконец Вадим, как самый разумный из присутствующих, сказал:
– Ты это твердо решила? Он тебя что, не удовлетворяет?
Пьяная икота мешала мне говорить, но я старалась донести свою мысль:
– Если из постели не выходить, то можно жить дальше. У него больше среднеевропейского…
Друзья мои уже оправились от известия и вновь обрели хорошее расположение духа.
– А откуда ты знаешь про среднеевропейский? Ты когда в Европе в последний раз была?
Я обиделась.
– Ну вас. Меня уже тошнит.
Алка продолжала веселиться:
– Это ты про мужа или про Европу?
