На горбатом мосту | страница 43



там в Старом Городе видел я
булыжную мостовую
она была выпуклой судьбами тех
кто жил перед нами
и словно натянута на
тех кто придёт после нас
ещё видел время зацепившееся за крыши
век шестнадцатый что-то тихо мурлыкал
спрашивать не хотелось
было так солнечно

Выставки, награды, ордена, премьеры…

а когда уж в конце утихнут
шелест улыбок,
грохот приветствий
и хруст рукопожатий,
когда топот восторгов
и всплески последние слов
окончательно
замкнут за собой последние
ещё открытые
двери —
тогда
между брошенных фраз,
бутербродов надкусанных,
смятых салфеток
медленно
встанет
действительность
и
без особых эмоций,
зевая,
погасит
последние отблески
исключительности.
…может, даже
удастся услышать,
как при этом
прошипит фальшиво:
«Удачи».

В тот краткий миг

в тот краткий миг
поделимся словом
осколками света
горсточкою тишины
кирпичик добра
положим на стол
присядем вокруг
на миг
осмысления

Однако

однако
ровность
не равна
ровности
дыхание ровное
к примеру младенца
спящего
или женщины
возле мужского плеча
вовсе не то же самое что
ровный шаг
войска
однако я
решительно выбираю
первое

Бар «над обрывом»

Гротеск и Трагедия
за столиком у входа
борются на локотках
кто важнее
кто сильнее
в дырявой блузе
на стуле у стенки
развалилась
Глупость
тянет пиво
(оно неплохо
с похмелья)
почти не говорит
только сплюнет порою
Ненависть за стойкой
перетирает стаканы
сбивает коктейли
передвигает дни
под столиком в углу
незамеченная
ермолка
давно лежит
на земле
окна закрыты неплотно —
давно без ремонта —
сквозь них
доносится шум автострады
построенной Евросоюзом
«и откуда те суки
деньги берут на машины…» —
Глупость бормочет
делая очередной глоток

Анджей Дембковский

Страх

Всю жизнь
он приходит ко мне
в чём-то сером
вспотевший
способный на всё
садится под подоконником
когтистою лапою
требует прикурить
молчит.
…К звёздам рвануться?
Нет, не пытаюсь.
Были, правда, когда-то подобные мысли,
однако же я – не фантаст.
Мне человек интересен
в свете реальности.
Тем паче
что и права выбора нету,
и нет уж во мне того запала стихийного,
чтоб сделать нечто для вечности,
что объединило бы всех
в одном бескорыстном порыве
общего дела,
наиважнейшей задачи.
Одно лишь осталось – привычка, навык, обязанность.
И все мы как муравьи.
Нас попросту приняли к сведению.
И всё это кончится через
мгновение, час или – год,
когда нас затопчут.
Поскольку
в конце-то концов такова ведь
жизнь муравья.

Успокоение

а теперь
я не уверен что
небо уже голубое что
старики простирая
костистые руки
ищут какой-нибудь выход
иногда умирают
кто их защитит
от клеветы
и обманов
приятель мне обещал