Ватиканские Народные Сказки | страница 28



История эта оказалась на удивление кстати, ибо сказочник, в результате долгих разысканий в архивах и портовых тавернах, имел материал по удивительным трансформациям слов в трёх остальных частях света, а именно: в странах восхода солнца и заката его, а также в землях полуденных. И теперь, хвала Аполлону, вся картина лингвистического мироздания в голове сказочника сложилась воедино.

Ватиканская филология

На крайнем юге известного нам мира, слова, не выдерживая всеуничтожающего зноя, превращаются в пар и устремляются со скоростью звука в стратосферу, чтобы превратиться там в метеоры и кометы. Попадая в умеренные широты, сии небесные тела низвергаются вниз, стремясь к подобным себе словам, сказанным на Земле.

На отдалённом востоке мудрость гласит, что слова, сказанные много раз, превращаются в предметы или нечто одушевлённое, – в зависимости от произнесённых слов. Вследствие этого страны Востока утопают в роскоши и страдают от крайнего перенаселения. Если первое вполне объяснимо, то последний факт объясняется тем, что восточные люди склонны к произнесению скверных слов, смысл коих и приводит к досадному переизбытку населения.

На западе слова имеют магическую силу влиять на события. Например, слово, неосторожно сказанное каким-нибудь верховным вождём или жрецом, может привести к крушению биржевых котировок акций и уничтожению целых предприятий. Да что там слово! Однажды когда услышали, как некий ведущий биржевой маклер насвистывал в туалете, это привело к обвалу одной национальной валюты.

XX

Одним чудесным весенним вечером сказочник впервые попробовал отвар из кофейных зёрен. Сию новинку сказочник нашёл в лавке колониальных товаров среди прочих диковинок – бамбуковых удочек, шахмат, фарфоровых чайников и многого другого.

Ночью бессонница подарила сказочнику сюжет странной сказки про город, о котором он никогда не слышал.

Однажды в Риме…

Однажды в Риме, который окружает Ватикан, возвращался из гостей сенатор Ульпий. Было уже поздно, и на метро он опоздал, а на колесницу не хватало денариев. Идти пешком было довольно долго и глупо в нынешнем состоянии, а посему, дойдя до площади Эволюции, сенатор решил заночевать в ближайших кустах. С этими намерениями он сокрылся, дабы не привлекать внимания ночной стражи, в самой гуще зарослей, немилосердно изорвав при этом свои тунику и тогу. Но очевидно так хорошо укрылся он от постороннего взгляда, что даже Морфей, не заметив его, пролетел мимо. И ворочался Ульпий, втуне взалкав желанного забвения.