– Добро пожаловать, дитя мое.
Она обнимает хрупкую фигурку и чувствует, что девочка вся дрожит. Иоланда гладит ее по голове и говорит от всей души:
– Вы будете очень счастливы с нами, моя дорогая, потому что мы будем любить вас как родную – а вы и станете нам родной, когда выйдете замуж за Людовика. А вот и он. – Дети неловко целуют друг друга в щеку. – А это Мария, – та обнимает Екатерину, – и малютка Рене. Все оборачиваются и смотрят на спящего малыша. – А это наш кузен, Жан Дюнуа, – тот глядит на нее с озорной улыбкой, и Екатерина наконец-то улыбается в ответ.
Иоланда видит, что девочка слегка успокоилась, и продолжает:
– Дорогая Екатерина, у нас для вас сюрприз. – У девочки загораются глаза. – Это пони – и несколько крольчат!
Мария тут же добавляет:
– Вы можете выбрать своего, и только вы будете его кормить – здорово, правда?
Иоланда хочет обнять дочь за это проявление доброты. Екатерина кивает, и ее напряженное личико наконец-то разглаживается. Она еще очень маленькая, хоть и миловидная, но Иоланда уже видит, что из нее вырастет красавица. Мысль о помолвке все еще причиняет ей боль, но сама девочка сразу располагает к себе и герцогиню, и ее детей.
Людовик решил, что Иоланда вернется в Анжер завтра – вместе со свитой, детьми и новой подопечной. Он тоже завтра отправится в путь и отвезет часть приданого Екатерины в Марсель, где он соберет армию и отчалит в Неаполь. Иоланда понятия не имеет, как долго его не будет и с какими опасностями он там столкнется, но она заставила себя примириться с его отъездом. Он сам принимает решения и не всегда обсуждает с ней свои планы. Иоланда знает свою роль: заботиться о его детях, править его землями и ждать. «Мария де Блуа говорила о терпении и стойкости. Что ж, сейчас они мне не помешают».
Людовик приходит к ней в комнату – как и каждую ночь. Жьен – славный замок: теплый, хорошо обустроенный, полный восхитительных objets d'art[8], которые отбирал дядя Жан, известный своим тонким вкусом. В комнате Иоланды большой камин, и огонь в нем горит всю ночь. Здесь она чувствует себя почти как дома – спасибо дяде Людовика за то, что он даже в свое отсутствие ухитрился оказать им такой радушный прием. В комнате большая кровать с мягкой периной.
– Почему вы так тревожны, любовь моя? – спрашивает Людовик, обнимая ее и отводя волосы у нее с лица.
– Как мне не тревожиться? – тихо отвечает Иоланда. – С нашей первой встречи я верила, что я – ваша единственная любовь, что больше никому нет места в вашем сердце – о чем вы постоянно твердили.
