Она дрожит и закусывает губу, но, преисполнившись неведомо откуда взявшейся храбрости, отвечает:
– Но ведь… – тут она запинается, – породниться с убийцей – больший позор, чем расторгнуть помолвку, даже королевскую?
Она произносит это так решительно, как только может, хотя внутри вся трепещет. Она хорошо знает взрывной характер своего супруга.
В глазах у Людовика она замечает незнакомое ей выражение, как будто он где-то далеко в своих мыслях. Потом он смотрит ей в лицо и твердо говорит, с трудом сдерживая ярость:
– Нет, дорогая, я не могу на это согласиться, хотя и понимаю ваши опасения. Как герцог Анжуйский я не могу себе позволить испортить отношения с герцогом Бургундским.
И с этими словами он уходит. Иоланда чувствует себя униженной и растоптанной, как будто он захлопнул перед ней дверь в свою душу.
На следующий день Людовик, как и собирался, уезжает в Париж, но с ней прощается сухо, формально и только на публике – никакой беседы с глазу на глаз.
Итогом этой размолвки становится письмо, которое передает его гонец из Парижа:
Моя дорогая жена и прекрасная регентша! Я каждый день слышу из разных уст, как хорошо вы правите моими владениями, и благодарен вам за это – особенно в свете того, что сейчас я готовлюсь ко второму походу в Неаполь и Сицилию, чтобы отвоевать принадлежащее мне по праву. Надеюсь, когда пробьет час, вы пожелаете мне удачи.
«Откуда у него столько уверенности?» Иоланда в смятении. Она всегда знала в глубине души, что Людовик предпримет новую попытку, почему же теперь это так ее задевает? И внутренний голос подсказывает: «Потому что ты любишь этого человека всем сердцем и боишься, что он погибнет, сражаясь вдали от дома».
Поход на Неаполь – очень масштабное предприятие, и на него нужно потратить целое состояние. Как Иоланда и подозревала, необходимые средства Людовик получил благодаря приданому Екатерины Бургундской, второй дочери Жана Бесстрашного, теперь официально помолвленной с их старшим сыном и наследником, Людовиком III Анжуйским.
Иоланда, невзирая на всю свою гордость, чувствует, что ей необходимо с кем-то поделиться горем. В такие времена она остро ощущает, насколько одиноки люди ее статуса. Но, как всегда, рядом верная Хуана. Сейчас она приводит в порядок детскую, пока ребятишки играют на улице. Ее темные волосы, завязанные в неизменный узел на затылке, тронула седина, щеки округлились, но не растеряли румянца, и ее карие глаза по-прежнему яркие и живые. Иоланда падает на постель малютки Марии и прижимает к груди подушку, чтобы унять дрожь: герцогиню сотрясают беззвучные рыдания.
