Виктор Николаевич предвидел это возражение. То же самое сказал и отец.
- Ты говоришь, - сказал Горнов. - "Пусть твой койперит и отепляет север". Если бы вопрос шел даже только о том, каким путем, какой энергией мы должны отеплять север, то мне думается и в этом случае мы должны были бы подойти к решению этого вопроса с точки зрения экономики. Север потребует больших расходов ядерного горючего, что нам экономически невыгодно. Между тем, лучистая энергия солнца - бесплатный дар. И количество ее огромно. Если мы не удержим ее и не используем, она вновь унесется в мировое пространство.
Имеющиеся у нас материалы для получения ядерной энергии, как бы велики они ни были, понадобятся для других нужд в промышленности и сельском хозяйстве.
Но вопрос ведь ставится не только об отеплении севера. Я выдвигаю проблему власти над климатом. И отепление севера-только одна часть этой проблемы. Мы должны изменить климат всей Средней Азии, превратить его из резко континентального в субтропический, должны раз и навсегда обезвредить раскаленные сухие воздушные массы, скопляющиеся над нашими пустынями, оградить Кубань, Украину, Нижнее Поволжье от засух и суховеев, смягчить климат Сибири, разрешить проблему Каспийского моря, остановить его дальнейшее высыхание, дать странам Средней Азии большие пресноводные озера, в которых они могли бы широко развернуть рыбоводческое хозяйство, не менее продуктивное, чем скотоводство и хлебопашество. Мы должны, наконец, стать действительными хозяевами воздушного океана, научиться управлять его течениями, смирить капризы погоды и климата. Вот в чем главная суть моего проекта. Новый Гольфстрим-только подступ к этой будущей победе человека над природой.
Виктор Николаевич замолчал.
Присев к письменному столу, он закурил трубку. Облака табачного дыма медленно тянулись к раскрытой пасти стоявшего на столе какого-то мифического чудовища и исчезали в ней.
Все молчали. Петриченко, нахмурив брови, по привычке лохматил свою черную шевелюру. Лурье тяжелыми шагами ходил по кабинету. Исатай Сабиров отошел в угол комнаты, где стоял большой глобус, и, отвернувшись от всех, медленно вращал его вокруг оси. Поодаль от них на диване сидели Вера Александровна и маленькая полная старушка - жена Лурье.
- Я жду, - с некоторым раздражением проговорил Горнов. - Что же вы все замолчали?
- А что говорить? - пожав плечами, сказал Петриченко. - Жаль, что ты столько труда положил на фантастический проект. Мы ждали от тебя не этого, а...
