Ахун слабым движением руки показал сыну на дверь.
В ПАРКЕ
Вера Александровна гуляла в парке. Когда до нее донесся из дома громовой бас отца, предчувствие какой-то беды сжало ее грудь. Она побежала к дому. Крик отца становился все более грозным и гневным.
Запыхавшись, она остановилась на верхней площадке лестницы.
В это время крик в кабинете неожиданно оборвался. Наступившая тишина показалась еще более страшной, зловещей. Потом заговорил Виктор.
Вера Александровна прислушалась. Он никогда не говорил так с отцом. Сперва сдержанно, сухо, затем в его словах зазвучали страсть и гнев.
Горнова порывисто распахнула дверь.
Она увидела тучное тело отца, ослабевшее и глубоко погрузившееся в кресло, лицо и шею, налившиеся кровью, распахнутый ворот широкой блузы.
Это было так страшно... Особенно страшен был этот ворот, открывший старческую высокую грудь.
Отец тяжело дышал.
- Папа!
Она подбежала к отцу. Потом повернулась к мужу,, который сидел у стола, и нервно стучал пальцами.
- Витя! Что случилось?
Горнов пожал плечами.
Подставив низкую скамейку, она опустилась у ног отца и стала осторожно гладить его большую ослабевшую руку. Недоумевающий, печальный взгляд ее прекрасных глаз переходил с отца на мужа.
"Вся на стороне отца", - с горечью подумал Горнов и, взяв со стола свой проект, вышел из кабинета.
Бекмулатов открыл глаза.
- Вынь из стола круглый футляр, - проговорил он слабым голосом,-и покажи ему...
Футляр этот был хорошо памятен Вере Александровне. Он был заказан Ахуном перед отъездом Виктора Николаевича в Москву, в институт атомного ядра. В день разлуки отец вложил в этот футляр, обтянутый внутри темнозеленым бархатом, карту Мира-Кумов и серебряную пластинку с надписью: "Милый сын, помни этот день. Вернешься, будем работать вместе. Пусть мечта наша превратится в жизнь". Этот футляр Ахун отдал сыну. Когда Виктор окончил институт, футляр стал общей семейной реликвией.
Измаил Ахун снова закрыл глаза и затих.
Вера Александровна осторожно вышла из кабинета. "Витя, наверное, в саду у тополя",-подумала она и быстро направилась туда.
В минуту раздумья Горнов обычно шел в парк и сидел возле высокого пирамидального тополя, который посадил когда-то в детстве.
Это было двадцать семь лет назад. Ему было тогда всего восемь лет. Измаил Ахун вел на этом месте, где сейчас раскинулся оазис, буровые разведки. Экспедиция искала пресную воду.
Витя, тайком от Измаила Ахуна, привез в пустыню небольшую тополевую веточку и воткнул ее в песок.
