Души сокровищницы двери | страница 24



Стратеги ведут за собою войска.
Ракеты сбивают и рушат мосты.
Храбро на клавиши жмут молодцы.
Бесстрашны солдаты «диванных полков».
Спасают народы от вражьих оков.

Украине

О лаврах «Рима третьего» мечтая,
Державы две сцепилися, хромая.
Раздоры сеют, в маски облачившись.
Людей, безвинных, судьбами играя.
В котле войны кипит уже вода.
Империй жизнь – народов ворожда.
Затлела вслед Востоку и Европа…
Лиха беда начало, господа!
Во лжи плену идёт на брата брат.
Своей рукою ж, рушите вы гать.
Очнитесь, люди, тянут вас в трясину!
Ужель хотите торфа вкус познать?!
Неужто вы мечтали, как в бреду,
Идти у торгашей на поводу?!
Корысть, тщеславье ваших кукловодов,
Жизнь превратили в Марсову страду.
Тот, за кого вы гибли под огнём
И убивали братьев день за днём,
По вам скорбя слезинку не уронит.
И на костях построит теплый дом

Пиррова победа

Не видят, в экстазе, властители стран,
На теле народа зияющих ран.
На кровь, что течёт из изрезанных вен,
Сбегаются стаей голодных гиен.
Обглоданны кости кидая в толпу,
На скользкую Кривды ведут их тропу.
Рыба, известное дело везде,
Ловится лучше во мутной воде.
Но в омут возможно, споткнувшись, упасть.
И вряд ли поможет рыбацкая снасть.
Из семени ветра лишь буря восходит.
Призрак войны за околицей бродит.
В отчаянье, скинувши робости гнёт,
Народы восстанут и Мир полыхнёт.
Багровые реки омоют поля.
И будет гореть под ногами земля.
И вспомнит, вконец обезумевший Мир
Победу, что в древности праздновал Пирр.

Геноцид

День, вписанный кровью в народа скрижаль[13].
Нам в сердце впивалась холодная сталь.
Коварство империй – безбрежное море.
Не вправе забыть мы, кровавый февраль.
Проклятье на том, кто забудет Хайбах!
Детские кости, истлевшие в прах.
Сгоревшие заживо, жизнь не познавши,
Ко Правде взывают, в могилы стенах.
И те, кого с коек больничных, подняли.
И там же, живьём, у стены закопали.
И воды Мартана[14], их стонам внимали.
За «подвиг» в Кремле ордена раздавали.
Мы помним, стоявших в горах испокон,
Дедовских башен приглушенный стон.
Горы, седые, рыдали по детям.
По трупам «вожди» восходили на трон.
Не вправе простить мы коварство и зло.
Не вправе забыть, сколько душ полегло.
Помните ж, люди! Иначе узрите,
Как вскоре к потомкам вернётся оно.

Осень

Плоды, наливные, сложивши в подол,
Осень неспешно взошла на престол.
Морщина на лбу и задумчивый взгляд.
Опрятный, но виды видавший наряд.
Во вьющейся пряди седой волосок —
Мудрости дерева первый росток.
Слегка своенравна и строги черты.
И явны остатки былой красоты.