Не в Канзасе | страница 5



Зато мы, друган Никола, теперь два плюс два сложили,
И можно прямо по лужам, под дождиком – да без каски…
Смотри-ка, на небе солнце. Мы думали, это сказки.

Сестра-Сибирь

Насте

Здравствуй, сестра. Я – на западе, ты – на востоке.
В разные стороны – красная строчка дороги.
Только, куда ни иди, мы опять повстречались.
Здравствуй, сестренка. Во сне мы с тобою смеялись.
Здравствуй, сестра. Что сегодня на карте погоды —
Снова у нашей вселенной тяжелые роды?
Снег, проливные дожди или пыльные бури?
Все, что здесь есть, кровоточит и температурит.
Здравствуй, родная. Спешу поздороваться первым…
Мы из Сибири, сестренка – железные нервы.
Ты мою жизнь на четыре часа обгоняешь.
Редко смеемся. А чаще… ну, ты понимаешь.
Здравствуй. Весна, говорят, задержалась в дороге,
Веришь? Не очень… А нужно-то, в общем, немного —
День простоять, да потом еще ночь не бояться,
Слышать, как дышит во сне, и за руку держаться.
Видеть лицо – не такая уж надобность. Впрочем,
здорово, если во сне. И того, кого хочешь.
«Аська» – онлайн. Без Сибири, конечно, не воин.
Здравствуй, сестренка. Ты рядом.
Я снова спокоен.

В Сибирь

С хрустом наступив на клятву, раздавив ее в осколки,
Ехал я, такой помятый, в Абакан на верхней полке.
Не о чем тут спорить, право, незачем тут тратить слезы.
Вот и ладно, вот и славно, вот и ни к чему угрозы.
Разобравшись с обещаньем, плюнув на большие планы,
Похмелившись на прощанье, очень просто, очень странно —
Ехал по большой Сибири, собирая в горсть удачу,
В коммунальном общем мире, с одиночеством впридачу.
Ехал по дурным приметам, прорубаясь сквозь прогнозы,
Пробуксовывая летом, а зимою – сквозь морозы.
Ехал как Емеля к щуке, как Иван-Царевич – к волку,
Взгромоздивши «аз» на «буки», как багаж на третью полку.
Сколько рельсы ни петляют, шпалы кончатся когда-то.
Вот тогда и повстречают, то ли водкой, то ль ухватом.
Вот тогда тоску проводим, шлепнем звезды на погоны…
А пока – состав отходит. Просьба всем пройти в вагоны.

Бессонница

Шаги патруля по осколкам разбитых зеркал.
Мой друг, ты опять этой ночью успешно воскрес?
Я слышал, что ты до заката вчера умирал,
А после восхода из гроба тихонько исчез.
Твоим Вавилоном теперь управляет другой —
Он даже меня пригласил в свой предвыборный штаб.
Здесь, знаешь ли, выгодно быть молчаливым слугой,
Поскольку, кто тих языком, тот глазами не слаб.
Куда ты уходишь, звеня жестяною сумой,
Пытаясь одною улыбкой кормить и спасать?
По улицам, крапленым ветром, ножом и чумой,
Под небом, с которого можно романы писать.