Особенность конкретного простора | страница 2
Ему порой бывает выгоднее – гнить
В условиях таких паскудных!
Кому – ему? Соображаю,
Что – урожаю.
– А вы как полагаете? – Я полагаю,
Что о предметах, мне далёких, —
не сужу.
– Вы сходите? – спросила Пелагея
Васильевна. – По-моему, схожу.
4
Приехали. На станции Морозки
Встречаю Клёпу в обществе хвостатых
Вокруг неё облезлых отморозков,
Котов – неистребимых супостатов.
Ну, курва! Пшла домой! —
Стремлюсь её догнать,
Из-под кустов, из-под земли её достать,
За всё – физическим букетом
ей воздать,
Словесною картиной угрожая
О пагубе иного урожая!
Передряга
Со мною случай на метро «Арбатской»
Произошёл весьма дурацкий.
Запомним: нищий, к стенке прислонённый,
Сидит с гармошкой – без руки.
Навстречу панк идёт с причёскою зелёной,
За мной постукивают шпильки-каблуки
Трёх женщин – трёх различных рас.
Да. Я о фатуме, конечно, повествую.
Споткнулась чёрная. Но не о том рассказ —
Она ногой поддела мятую, пустую
«Джин-тоник» банку жестяную.
И вот помчалась жестяная банка
С подскоками – к ботинку панка.
Тот бьёт по банке – китаянке —
Ей на подъём и под её замах.
Она, в вельветовых штанах —
Бьёт! – в гармониста попадает. Нищий
Сам молодой, но с Карабаса бородищей,
Единственной рукой с татуировкой «вор»
Меня расстреливает банкою в упор!
Я уклоняюсь, белую сбиваю проститутку,
Её, чтоб не упала, ухватив за грудку.
И мы вдвоём, испуганы, как дети,
Заваливаем, падая, мента в бронежилете.
Он, свой отдельный наблюдая интерес,
Бежал по службе – нам вразрез!
А я, увы, не в очень трезвом виде.
Душа-предательница в пятки упадает.
Но мент сказал мне: «Извините!»
Да. Это выдумка. Такого не бывает!
О сколь же наши представленья скудны
О том, что тут бывает. Божья воля
Нас уместила в три секунды —
Как мы попадали, футболя.
Не хочешь – а влипаешь в передрягу,
Хоть ты запрись, да окна все закрой!
Четвёртая секунда – и «Бродягу»
на гармошке
Играет нищий. Да. Одной рукой
Зануда
Он муху называет «бедный Озрик»,
Чей – помнит – фрак с брусничною искрой,
Любитель говорить, что это возраст
Таков уж… И не за горой
Простор без возраста. Ну не зануда ль?
Другой сказал бы: пустомеля.
Однако, кто сумел бы Букстехуде,
Как он, зануда,
Отличить от Пахельбеля?
Он на себя бывал особенно похож,
Когда травил вcё ту же с бородою байку,
И у плиты со спичками: «Ну что ж,
Давай-ка, брат, с тобой поставим „Чайку“».
Любитель: «Карты, – говорить, – сданы!»