Весна зарождается медленно,
И скупо кружатся снежинки,
Под небом прохладно и ветрено,
На сердце – обиды и льдинки.
Снежинки, как бабочки, колкие,
Куда ни попало садятся,
А льдинки своими осколками
Заполнить пространство стремятся.
В окне закружили, завьюжили
Остатки былого ненастья,
И мы для себя обнаружили,
Что холод пока что во власти.
Он льдом покрывает и инеем
На лужах остывшую воду,
И строгие бабочки синие
Спускаются к нам с небосвода.
И холодность, знать, не исчерпана,
Лёд тонкий в душе, а не в луже,
И чётко дорога начертана —
Летит в предвесеннюю стужу.
Гитара разбита о прошлое,
А прошлое перегорело,
И песня снежинкою ложною
На струны гитарные села.
И вечер, как облако сонное,
Как кошка, плетётся под крышей.
Лёг дым на стекло на оконное
И струйкой возносится выше.
Умчаться с прохладой мне надо бы,
А я с непогодою мокну,
И дышит весенней прохладою
Тот вечер, ворвавшийся в окна.
Зашкалило время, зашкалило,
Кружа с ощущением новым —
Оно на Никитской шакалило
В Кольце потерялось Садовом.
А я выпадаю из времени
Дымком выплываю над крышей,
В кромешной запуталась темени,
А дым поднимается выше.
А дым стебельком поднимается,
Промокший в озябшей свободе,
И где-то неистово мается,
Отмеченный на небосводе.
Пунктиром отмеченный в вечности,
Он мается вместе со мною.
… Так жизнь по пунктиру и мечется —
То бурями, то тишиною.
