В быту он был совершенно нормален - покладист, терпим и внимателен, алкоголь употреблял в умеренных дозах, и отличала его только одна странность: он почти не спал. По ночам он обычно сидел у стола и перелистывал свои записи либо дремал, подперев подбородок руками.
Однажды, выходя из ванной и направляясь в постель, она поленилась застегнуть нижние пуговицы халатика. Полы его слегка разошлись, и, минуя прихожую, она с изумлением перехватила короткий, но жадный, вполне мужской взгляд Платона. Господи, да что он там мог увидеть - узкую полоску бледной кожи живота и бедра? Что это могло значить, тем более для врача? И вот надо же...
Это пустяковое происшествие заставило Марго долго ворочаться в постели. На подобные жадные взгляды у нее глаз был наметанный. Она привыкла их ловить на себе, посещая своих подопечных в следственном изоляторе, и никогда на них не злилась за это - что поделаешь, законы природы, они для всех одинаковы. Но Платон?.. Она никогда, даже в порядке мимолетной фантазии, не думала о нем как о потенциальном любовнике.
На другой день мысли ее невольно возвращались к этому случаю, и, продержавшись еще сутки, она, испытывая огромную внутреннюю неловкость, тем не менее уже умышленно, повторила эксперимент с халатиком, причем в более открытом варианте. Результат убедительно подтвердился. Она влетела в свою комнату, чувствуя жар в лице и раздражение по отношению к себе самой. Негоже ей с ним в такие игры играть... непристойно как-то... да она ведь в конце концов не стерва какая-нибудь...
Она вернулась решительно в коридор и остановилась в дверях:
- Слушай, иди спать сюда. Мне тоже невесело в одиночку с боку на бок переворачиваться.
В ответ он просто кивнул.
Последующие дни она пыталась понять, что же с ними происходит. Их взаимное влечение было сильным, но в нем был странный оттенок необходимости и даже неизбежности. Почему у них все так получается? Ведь ни он, ни она не похожи на юнцов, одуревших от американских боевиков, персонажи которых, вместо того чтобы любить друг друга, "занимаются сексом". И ведь Платон ей не безразличен - сохранился и пиетет к нему, и простая человеческая привязанность, и даже нежность, только своеобразная, суровая, что ли. Она за него кому угодно перегрызет горло... Вот, вот оно. В этом все дело. Она, наконец, поняла будто с глаз слетела повязка. Они вместе объявили войну чему-то опасному, неизвестному, страшному. И то, что они разделили постель,- просто часть подготовки к войне, наподобие всяких там айкидо и у-шу. Боевой секс абсурдное словосочетание и тем не менее - данность. Марго сделалось не по себе: было в этом что-то извращенное, японское, самурайское, а может, и хуже. И вообще... Господи, если только подготовка так начинается, то какой же будет сама война? Ей стало страшно.
