— Ничего…
— Нет уж, говори, если начала!
— А ты не будешь надо мной смеяться?
— Ни за что! — искренне пообещал Павел. — И?..
— Я сейчас поняла, что такое счастье…
— Ого! — Он все-таки ухмыльнулся. — И что же это?
— Не скажу! Ты меня засмеешь…
— Клянусь, больше не буду! Ну скажи, а?
— Ладно, — сдалась она. — Счастье — это… сидеть с любимым человеком и пить чай… Еще, смотреть в окно на ночной город, на огоньки, а после…
— И что же после? — Голос Павла вдруг стал хрипловатым.
— А после лечь в постель!
Выпалив эту фразу, она одновременно почувствовала, как екнуло от ужаса ее сердце, а горячая волна залила лицо, которое Насте немедленно захотелось закрыть руками. Она бы и закрыла, если бы Пашин голос не был таким отрезвляющим.
— М-да… — Он откашлялся. — Послушать тебя, так можно подумать, что тебе не восемнадцать, а все тридцать восемь.
Она осторожно посмотрела на него и перевела дыхание.
— Я просто говорю, что чувствую, но ты, наверное, прав: внутренне я очень взрослый человек…
— А я — наоборот.
— Знаю…
— Что ты знаешь?
— Что ты еще пацан!
Они рассмеялись, и обстановка за столом мгновенно разрядилась.
— Да-а, — признал Павел, — с тобой трудно соскучиться… Кстати, совсем забыл: я же тебе тут кое-что приготовил!
Павел достал откуда-то из-под стола свой дипломат и извлек из него пачку бумаги.
— Держи, сиротинушка! Это компьютерная распечатка адресов и телефонов всех Викторов Васильевичей Петровых, проживающих в столице нашей Родины!.. Семьсот двенадцать человек!
— О Боже! — Настя всплеснула руками. — Так много?
— Пусть тебя утешает мысль, что Ивановых было бы еще больше.
— Думаешь?
— Не думаю, а знаю: я проверил из любопытства!
— И один из этих Петровых — мой папа?
— Очень может быть!
— Паша… Ой, Пашенька, можно, я тебя поцелую?!
— Ни за что!
Поняв, что Настя именно с этим намерением и вскочила из-за стола, доктор Павел Ветров ощутил что-то похожее на панику. Нужно сказать, на свете нашлось бы не так уж мало прекрасных дам, которые ни за что бы не поверили своим глазам при виде Павла, сбегающего от девушки, вознамерившейся его поцеловать!
Но факт остается фактом: молодой и, несомненно, доказавший не раз на деле свое мужество доктор именно так и поступил: сбежал. Оставив растерянную, не знающую, плакать ей или смеяться, Настю посреди комнаты…
В конце концов Настя, повинуясь врожденной жизнерадостности, весело рассмеялась вслед позорно ретировавшемуся Павлу.
Наконец она успокоилась и взяла в руки распечатку. Неужели ее детская мечта действительно так близка к осуществлению? И все это благодаря ему, Павлу… Конечно, семьсот двенадцать человек — это очень много! Но она, Настя, упорная. Будет изо дня в день понемногу обзванивать всех подряд и рано или поздно найдет. Обязательно найдет своего отца!
