Запах кофе и хлеба, рассеянный сумрачный свет,
В запыхавшемся небе соборный тяжелый костяк.
Говорю о тебе: «У меня есть знакомый поэт»,
И, пожалуй, я только тебя сформулирую так.
Вот дефисы мостов, стадиона зеленый овал,
Акварельная морось и ветер, летящий с реки,
Твой неистовый город когда-то тебя срифмовал,
И теперь ты уже не покинешь четвертой строки.
Поднимись на чердак, расплатись за пролет винтовой
Перестуком шагов, перезвоном холодных ключей,
Если лето приходит – то лето идет за тобой,
Ты единственный сторож его и его казначей.
Каждым утром с тобой просыпается россыпь дворов,
Перебранка растрепанных листьев, клубника на льду,
Потому что писать – это справится каждый второй,
А вот жить это всё – тут я вряд ли второго найду.
По тяжелой траве, заплетаясь, идут игроки,
По лиловой брусчатке несутся хмельные врачи,
Ты не бросишь ни текста, ни этой четвертой строки,
Потому что в ответе за тех, кто тебя приручил.
Я не знаю, что будет со всеми, что будет с тобой,
Знаю только шаги винтовые – один за одним.
И еще – что никто никогда не разрушит собор,
И не вычертит площадь, как та, что простерлась под ним.
