Я буду бояться мышей, темноты и крови,
Но если нас поймают, то я прикрою.
Господь придумал летать воробью, оленю
Придумал бежать, огню – пожирать поленья,
Сосне – расти, вцепляясь корнями в землю,
Змее – ползти, хвостом раздвигая зелень.
Меня – хорошими снами служить твоими,
Хранить твое имя, красивое твое имя.
Я знаю это, не знаю только, зачем мне
Такое простое это предназначенье.
Я выйду из дома, руки в карманы суну,
Мороз рисует на лужах смешной рисунок.
Распахнуто утро створками голубыми
И мне так нужно, чтобы меня любили.
Нет сил. Нет сил. Нет сил. Нет сил.
Я бы сдох сейчас, пожалуй, если б кто-то попросил.
Я бы рад, но ведь не просят,
Ветер ост, а время осень,
Юго-юг, востоко-запад, это древо Игдрасиль.
Нет слов. Нет слов. Нет слов. Нет слов.
Я вишу на тонкой леске, я дневной ее улов.
Сеньке – шапка, волку – рыбка,
Я – дурацкая открытка:
Текст, написанный вслепую, и замятый уголок.
Сто дел. Сто дел. Сто дел. Сто дел.
Я сижу на этом месте, будто вечно тут сидел.
Книжку в зубы, морду в книжку,
Нет меня и ты мне снишься,
Даже в вечном механизме есть понятие «предел».
Есть дом. В нем кот. Он не спит, он пол скребет,
Я плыву ему навстречу, мне навстречу мир гребет,
Кот голодный и когтистый.
Пищу – греть, кота – затискать,
Больше я не представляю на сегодня фронт работ.
Тик-так. Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Я пытаюсь жить иначе, а выходит всё вот так.
Инь длиннее, ян короче,
То есть день короче ночи,
За рубашкой в шкаф полезешь – вот тебе и гутен таг.
Жди, верь, лезь сквозь. Не выходит – значит, брось,
Жили вместе, жили рядом, жили плохо, жили врозь,
Обломали, покосили
Ветки в нашем Игдрасиле,
А осенние остатки обовьет Уроборос.
Я сир. Мир синь. Колкий воздух, сладкий сидр,
Каждый день богат на встречи, о которых не просил.
Игдрасили, Игдрасили,
Выйду на Электросиле,
Может, там еще осталось для меня электросил.
Я был плохим. А теперь я мал и хил.
Запоздалый одуванчик, здравствуй, Осовиахим,
Ярко светят окна-ниши,
Нет меня и ты мне снишься.
Капли падают так редко, что домой пришел сухим.
