— Интересно, а что же Кирстен? — сказал он сам себе. — Наверное, она знает об этом. И как связная Интерплана следит за мной… чтобы у меня не восстановилась память. Неудивительно, что она так смеялась, когда я говорил, что туда полечу.
Он слабо улыбнулся. Но эта улыбка понимания почти сразу же исчезла.
— Пожалуйста, поверьте мне, мистер Куэйл, — сказал Макклейн, — мы обнаружили это случайно. В нашей работе…
— Я вам верю, — сказал Куэйл. Он, казалось, устал. Наркотик захватывал его все глубже и глубже.
— Где, я сказал, был? — пробормотал он. — На Марсе? Трудно вспомнить. Я… Мне хотелось бы его увидеть, как и всем другим. Но я… — Его голос стал замирать. — Просто клерк, мелкий клерк.
Выпрямившись, Лов сказал своему начальнику:
— Он хочет, чтобы фальшивая имплантированная память соответствовала его настоящему путешествию. А фальшивые мысли были бы настоящими. Он говорит правду: он под очень сильным действием наркидрина. В его голове с огромной силой выявилось это путешествие, по крайней мере, под сильным седативным средством. Но в нормальном состоянии он не вспоминает о нем. Кто-то в военной правительственной лаборатории стер его сознательные воспоминания. И все, что он знал, так это то, что полет на Марс означает что-то особенное для него, как, впрочем, и назначение тайным агентом. Этого они не могли стереть: это не память, а его желание, и, несомненно, оно и заставило его добровольно прийти к нам.
Другой техник Килер спросил Макклейна:
— Что нам делать? Прививать фальшивую модель на подлинную память? Никто не знает, какие будут результаты: он может вспомнить свое настоящее путешествие, которое смешается у него с внушенным. Возможно, также, что у него в голове будут сосуществовать две противоположные версии: что он летал на Марс и что он там не был; что он настоящий агент и что он таковым не является. Я думаю, что мы должны привести его в сознание, не наделяя его фальшивой памятью, и выпроводить его отсюда: он становится опасным.
— Согласен, — сказал Макклейн. У него возникла мысль. — А вы можете предугадать, что он запомнит, когда окончится действие наркоза?
— Это невозможно, — сказал Лов. — Наверное, у него будут какие-то слабые отрывочные воспоминания о настоящем полете. И быть может, он будет сильно сомневаться в их достоверности и решит, что наша программа не удалась. Возможно, он вспомнит, что приходил сюда, это не сотрется… если, конечно, вы не захотите этого сделать.
