«Я полечу, — сказал он себе. — И прежде чем умереть, увижу Марс».
Конечно, это было невозможно, он знал это даже во сне. Но дневной свет и обыденный шум, жена, расчесывающая волосы перед зеркалом в спальне, — все это как будто нарочно напоминало ему, кто он такой. «Жалкий чиновник», — сказал он себе с горечью. Кирстен напоминала ему об этом по крайней мере раз в день, и он не винил ее за это; на то она и жена, чтобы опускать мужа на землю. «Опускать на Землю», — подумал он и засмеялся. Этот оборот речи был здесь очень удачен.
— Что это ты хихикаешь? — спросила она его, влетев на кухню, а длинный фартук развевался за ней. — Спорю, что это опять мечты. Ты всегда набит ими.
— Да, — сказал он и выглянул в окно, где по улице неслись машины и спешили пешеходы. Через некоторое время он будет среди них. Как всегда.
— Уверена, здесь замешана женщина, — сказала Кирстен, испепеляя его взглядом.
— Нет, — сказал он. — Бог, бог войны Марс… а на планете Марс — великолепные кратеры, на дне которых есть растения.
— Послушай, — Кирстен наклонилась к нему, вид у нее был серьезный, в голосе исчезли язвительные нотки. — Дно океана — (нашего) океана, гораздо глубже и намного красивее. Ты ведь знаешь об этом; все это знают. Возьми на прокат скафандры с искусcтвенными жабрами для нас обоих, попроси неделю отпуска, и мы сможем опуститься и пожить на дне океана на одном из экваториальных курортов. Кроме того… — она замолчала. — Ты меня не слушаешь. А надо бы. Ведь есть же вещи намного прекраснее, чем это твое помешательство, твоя безумная идея насчет Марса, а ты даже не слушаешь! — Ее голос стал пронзительным. — Господи, Дуг, ты обречен! Что с тобой будет?
— Я иду на работу, — сказал он поднимаясь из-за стола, не дотронувшись до своего завтрака. — Вот, что со мной будет.
Она пристально смотрела на него.
— Ты остановишься все хуже. С каждым днем все фанатичнее. Куда это тебя приведет?
— На Марс, — сказал он и открыл дверь шкафа, чтобы взять чистую рубашку.
Выйдя из такси, Дуглас Куэйл медленно перешел через три пешеходных дорожки, запруженные людьми, и приблизился к очень современному зданию, выглядевшему довольно приветливо. Затем он внезапно остановился прямо на проезжей части и внимательно прочел бегущую рекламу. Вблизи она выглядела совсем по-иному. То, что он прочитал было новым: Вспом. Инкорпорейтед.
Было ли это ответом на его мучительные поиски? Но ведь это просто иллюзия, не важно, насколько убедительна, а все-таки иллюзия, и ничего больше. Хотя, по крайней мере, объективная. Но субъективно — совсем наоборот.
