— Потому что первая стрела, которая попала в Милана, была выпущена им. Только целился он в меня.
— Что?! — я невольно привстал и потянулся к звонку.
— Он принял меня за другого, — пояснил Венцеслав. — За Воспреемника Души Трехречья.
— А кто это?
Но в этот момент подали мясо под грибным соусом, и Вацлав принялся сосредоточенно меня кормить.
После ужина мне было велено ложиться спать. Вацлав выглядел таким усталым, что я не решился возразить. Еще бы, человек ехал почти без остановок от самой Москвы. И хотя мне очень хотелось расспросить его обо всем, я решил подождать с этим до завтрака. Конечно, накопилась куча дел — первые пару месяцев я вел и свои дела и его, потом княжеские дела я забросил, а в последние две недели бросил и свои. Но лишний день погоды не сделает. Должен же я был побыть хоть немного с братом напоследок!
Но у Вацлава были другие планы. Он разбудил меня, когда было еще совсем темно, велел надеть халат и идти с ним на лужайку встречать рассвет.
— Ты с ума сошел, — было холодно, меня била дрожь, и я громко стучал зубами.
— Поговори у меня, — огрызнулся брат. Я вздохнул и покорился своей участи. Мы вышли в сад на открытую зеленую лужайку и легли на холодную, мокрую от росы траву. Вацлав взял меня за руку, я расслабился. На небе показались первые проблески зари. Меня охватила легкость. Казалось, я мог воспарить на вот этом вот розово-золотистом лучике солнца.
Потом меня снова поили какими-то эликсирами — последний пунктик моего Вацлава, и кормили завтраком. После чего позволили идти досыпать.
В полдень Вацлав снова вытащил меня на лужайку. Я уже начал звереть. Это же не брат, это изверг какой-то! Поспать не дает в спокойной обстановке. А если вспомнить вкус той настойки, которой он меня потчевал, то его смело можно было назвать палачом с садистскими наклонностями.
Тем не менее, на третий день я чувствовал себя вполне хорошо и потребовал у Вацлава, чтобы он познакомил меня со своими спутниками. Особенно я хотел увидеть Милана. Я должен был надлежащим образом отблагодарить его. Жизнь брата для меня значит очень много, и за его спасение я хотел не только наградить молодого человека высшим орденом страны, но и обеспечить ему безбедную жизнь до конца дней. Да что там, дай мне волю, я бы озолотил его!
— Орден — это свято, — согласился Вацлав. — Зеленая Ветка очень красива, Милану понравится. А с остальным не спеши. У нас с Миланом свои счеты и у меня на счет него далеко идущие планы. Я хочу попробовать его на месте своего заместителя.
