— Куда они тебя поставили?
— На второй конвейер.
— Я в прессовом цеху.
— Ты из каких мест?
— Из Йоэнсуу.
— Это что, финский барак?
— Да, теперь мы тут все земляки. Весной было еще двое греков.
— Завтра обещали какой-то ознакомительный день.
— Да, это такая промывка мозгов.
— Не знаешь, где тут вечером столовая открыта?
— Дойдешь до главных ворот и оттуда ступай направо. Там увидишь.
— А ты не пойдешь ужинать?
— У меня свидание с одной девчонкой. Дай еще глоток.
— На, хватани, — сказал Раймо. Затем он отнес бутылку в свою комнату и запер дверь на ключ.
В столовой Раймо сел за столик поближе к кассе. Четыре женщины в синих халатиках сели за тот же столик пить кофе. Старшая из женщин говорила все время по-шведски, остальные были, очевидно, финки и как. будто не слушали ее.
— Девушки, вы из Финляндии? — спросил Раймо с улыбкой.
— А то откуда?
— Хорошо кормят в этой столовой?
— Мы тут только посуду моем.
— А как вообще жизнь?
— У нас выбора нет.
— А может, вы на заводе могли бы лучше зарабатывать?
— Были мы и на заводе. Все испробовали.
Возвращаясь в барак, Раймо смотрел, как из башни нефтеперегонного завода рвется в синее сумеречное небо огненный факел. В воздухе носились запахи железа, влажного камня и выхлопных газов. Темно-зеленые пятна карликовых сосен лежали на скалах. Из открытого окна барака донесся взрыв хохота. Раймо вошел в прихожую. Трое мужчин сидели в холле у телевизора. На экране какая-то эстрадная певица лихо вихляла бедрами.
— Новый жилец к нам прибыл? — спросил широкоплечий блондин.
— Да, я сегодня приехал, — ответил Раймо.
— Прямо из Финляндии?
— Да.
— И водки не привез?
— Полбутылки еще есть.
— Ах, язви твою душу, здесь принято по четыре литра ставить с приездом.
Раймо сходил за своей бутылкой и пустил ее по кругу.
Когда по телевизору начали передавать последние известия, все встали, потягиваясь и зевая. Один предложил:
— Пошли куда-нибудь пиво пить.
— В город тащиться просто сил нет.
— Скорей бы уж пятница, черт побери.
Раймо взял бутылку и, пока шел в свою комнату, выпил все, что еще в ней оставалось. Ниеминен вышел из ванной комнаты, тщательно причесанный. Раймо вспомнил, что у него нет будильника.
— Ты можешь постучать мне утром, когда встанешь?
— Да, я тебя разбужу.
Был понедельник, и вечером в общежитии было особенно тихо. Все разбрелись по своим комнатам, и никто не подавал голоса. Раймо разделся и убрал костюм в шкаф. Повесил на спинку стула рабочие джинсы и рубашку, чтоб к утру были под рукой. Лег на койку и подложил руки под голову, борясь со сном и стараясь понять, что же произошло в его жизни и что ему предстоит завтра и в ближайшие дни.