— Что там объявил кондуктор?
— Я не расслышал.
— Спроси-ка у тех шведов.
— Эй, соседи, что это за место?
Шведы молча отвернулись к окну.
— Черт, прозевали, какая была станция.
— Ты смотри, что за грудь вон у той блондинки.
— Не обхватишь руками.
— На, выпей.
— Иногда просто зло берет.
— И очень часто.
— Какую же станцию мы проехали?
— Скоро нам выходить, а то завезут нас в Гётеборг.
«Откуда эти парни? — думал Раймо. — Давно ли они уехали из Финляндии?» Потом он прислушался к разговору двух-шведок, стараясь разобрать хотя бы, о чем они толкуют. «Ведь учили же шведскому языку в школе. И наших шведов я все-таки немного понимаю». Но слова лились сплошным потоком, смешиваясь в ушах, и он не мог среди них выделить хоть какие-нибудь знакомые. «Что-то о Стокгольме, — заключил он наконец. — Куда же я устроюсь на ночлег, если ребят не окажется дома? Какое странное облако. Вот наконец поезд тормозит».
Поезд остановился на три минуты на маленькой станции, где пересекались две железнодорожные линии. Двое финнов, сидевших сзади Раймо, бросились к выходу. Хохоча и пошатываясь, хватаясь за что ни попало, они с грехом пополам выбрались в тамбур и едва успели сойти, как поезд тронулся. Женщина, сидевшая напротив Раймо, спросила у него что-то по-шведски, он не понял ни слова, повернулся к окну и стал смотреть на проносящиеся мимо поля, усадьбы, леса и холмы. Некоторые пассажиры начали доставать с полок свои вещи. Поезд засвистел и въехал в выемку, вырубленную в скале. Раймо выглянул из окна и увидел, как поезд изогнулся на крутом повороте, а внизу — крыши домов, трубы, заводы. Потом перед окном замелькала отвесная скала, и через несколько минут глазам открылся весь город.
Поезд подошел к перрону Гётеборга. Раймо вышел и вместе с толпой пассажиров двинулся через вокзал — в город. Подгоняемый течением спешащих куда-то людей, он чуть не ступил на эскалатор подземного перехода, но остановился, попятился, выбрался из людского потока и встал с чемоданом в руке чуть в стороне от огромной вокзальной двери, из которой все шли и шли люди. Небо висело, слегка выгибаясь, точно парус, почти такое же темное, как стены обрамляющих площадь массивных зданий. Люди собирались на перекрестках, пожирая глазами светофоры, и, как только река машин останавливалась, они бросались бегом через улицу по полосатым дорожкам переходов, как будто спасаясь от погони. Никто ни на кого не смотрел, никто даже не взглянул на ошеломленного иностранца, побледневшего, как от морской болезни.