Да ничего я и не решал. Дойду сейчас до речки, она петляет в ивняке под холмом. Посижу на берегу с полчаса, и доложу, что… что не пустили? Нет, тогда Марченко опять меня погонит на штурм.
Доложу, что зашел, поспрашивал, на меня посмотрели очень круглыми глазами. И оставьте меня в покое. А был ли дедушка?!
Да, вот река, речка, почти ручей. И аккуратный, чуть выпуклый мост. На той стороне — стена сосняка.
Я остановился на мосту, опершись локтями о перила. Вода течет. Течет себе. Не для себя, а именно себе. Пахнет растерянной, как бы только-только появившейся сыростью, а пластиковые бутылки на берегу уже так грязны, что почти начали сливаться с природой. Дальше не пойду. Задержусь на этом философском пункте: река, мост, текущая вода…
Нет, философское настроение не наступало. И в моем решении саботировать разведмероприятие, была изначальная червоточина. Сам не верил, что удастся так легко откосить от исполнения. Поэтому, когда в кармане заворочался звонок от Марченко, я просто выпрямился, сплюнул в речку, и побрел вверх на сосновый холм, срезая асфальтовый вираж, утопая подошвами в песке, перемешанном с хвоей.
Тропинка очень скоро влилась в асфальтированную аллею, два ее поворота в теснинах голого боярышника, и я перед воротами. Направо и налево — стены темного кирпичного забора. На стоянке рядом пяток иномарок. Сквозь решетку ворот виден фасад двухэтажного с псевдоклассическими колоннами дома. Он был устроен на манер московских городских усадеб Шереметевых или Васильчиковых, поменьше первой, побольше второй. Крылья выгнуты вам навстречу как объятия. Общее ощущение ухоженности, успешности этого куска подмосковной суши, несмотря на естественный весенний непорядок в остальной природе.
Большая кнопка в воротной тумбе.
В кармане снова ожил телефон. Я нажал кнопку, открыл крышку «нокии», и провел переговоры с секьюрити в присутствии подполковника. Сказал, как учили, что я клиент, по интернету связывался сегодня утром, желаю некоторых процедур.
Решетка из мощных прутьев запикала, калитка щелкнула, пропуская внутрь. Я закрыл телефон.
Контролируешь, ментяра, контролируй.
Перед крыльцом заасфальтированная площадка, посреди нее шестиугольная (конечно) клумба: бетонная чаша, наполненная даже не вскопанной, а как бы взбитой, расчесанной грабельками землей. Будущим цветам тут будет приятно.
Открыв дверь в старинном фасаде, я проник в пространство хай-тека. Стены, потолок, мебель — все этакое. Две симпатичных девушки за стойкой регистратуры, черные поджарые диваны, аквариум в виде стеклянного корабля. Не он утонул в море, а оно в нем. Это я рассмотрел и понял уже чуть позже, когда пообщался с девушками, и уселся в удобное до невозможности, хотя и хлипкое на вид кресло.
