Из глаз многострадального отца текли слезы.
- Как ты себя чувствуешь, малыш? Тебя разбудили? Пойдем в кроватку, - бормотал Геннадий Онуфриевич по-русски, забыв, что сын не понимает его.
- Па-па… - вдруг раздельно сказал младенец тоже по-русски. (Вот они, результаты контропыта!)
- Что? Нет, нет, я не папа. Я father[10]. Откуда ты подцепил это слово? Говори по-английски, понял?
- Big bear[11], - сказал младенец, показывая пальчиком на стоявшего рядом бандита.
Бандит таращил на него глаза, ничего не понимая. Потом Шурик-Смит ткнул пальцем в сторону родной бабушки.
- Meat bird[12].
После этого плод эксперимента помолчал, нашел глазами бледного Федора Ивановича и указал на него.
- Blue jay[13].
Полушеф побледнел еще больше. Шашка заполняла комнату желтой дрянью все больше и больше, но никто не обращал на нее внимания. Все словно потеряли на некоторое время разум.
Вдруг Курдюков дернул плечами, хотел что-то сказать, но поперхнулся, сморщился и отвернулся.
- Пошли, ребята, - выдавил он наконец. - Нам тут больше нечего делать.
Полушеф подошел к своему сопернику, взял его вялую руку и пожал ее.
- Ты победил. Поздравляю.
- Спасибо, - пробормотал Геннадий Онуфриевич. - Well[14].
- Huskies![15], - сказал юный Красин, показывая на бандитов.
Топоча и поглядывая на младенца, налетчики потянулись в коридор. Один из них поднял шашку и аккуратно выбросил в форточку.
- Просим прощения… Наследили мы вам тут, - буркнул он смущенно.
- Деда и внучку вам сейчас доставят, - сказал Полушеф. Он снял белый халат, скатал и старался засунуть в карман брюк.
- А как же я? - спросила Варвара Игнатьевна растерянно. - Я же отравлена…
- Отравленные люди не дерутся… как жеребцы, - сказал Федор Иванович, махнув рукой. - Ерунда все… Никого мы не травили.
- Но мой живот…
- Психологическая атака, бабка, - буркнул Федор Иванович. - Самовнушение… Пройдет…
Налетчики ушли. Хлопнула дверь.
- Броня у них… - донесся до Красиных уважительный голос с лестничной клетки.
- Под напряжением. Я сразу заметил.
- Могли бы обуглиться…
- Здорово они за него…
- Ценный ребенок, еще бы. Вон как по-английски шпарил. А я своего два года мордой в учебник тычу, и хоть бы что.
- Наука…
- А как же теперь насчет магарыча?
- Пусть ставит… Нам какое дело… Договор дороже денег… Пусть ящик ставит… Слышь, Мишка, пусть твой отец ящик все равно ставит… Досталось еще похлеще, чем с пианиной на восьмой этаж бежать.
- А чего он мальца не взял?
- Английским оказался. Дипломатическая неприкосновенность.
