Еще задолго до наступления темноты мы стали готовиться к ночной операции, которую условно назвали операцией «СЛБ», что означало: «Смерть летучей бороне». Сеялку смазали и тщательно отрегулировали. Семена откалибровали. Мерина накормили. Для двигателя «Летучего Голландца» был сделан намордник - на тот случай, если ему вздумается заржать, а также приготовлены обмотки для копыт. Я еще предлагал надеть всем черные маски, но Ким был против излишней экзотики.
Операция началась ровно в двенадцать часов (тоже по моему настоянию, ибо все более-менее порядочные операции начинаются только в полночь). Во главе ударного отряда двигался я с зубилом и молотком, за мной Ким вел недоумевающего мерина: тот никак не мог понять, зачем ему закрутили веревкой челюсти. Замыкала шествие Тина. В ее обязанности входило слушать и смотреть.
Все дело заняло несколько минут. Я быстро вынул из двери скобу, Ким завел в гараж мерина и набросил на буксирный крюк постромки. Тина села за руль, а я принялся толкать трактор. Потом мы опять закрыли двери и пристроили замок.
Выехав за территорию института, мы развязали мерину челюсти и пустили его пастись на лугу, а сами завели трактор и поехали в условленное место, где нас ожидал Кретов с сеялкой и семенами.
- Порядок? - спросил он весело.
- Полный.
- Тогда поехали.
Я уселся за руль «Беларуси». Тина поместилась рядом. От быстрой езды ее рыжие волосы растрепались и в свете фар походили на пламя. Сидеть было тесно, и я чувствовал теплоту Тининого колена. Сзади, как лакеи на запятках кареты, стояли Ким и Дмитрий Алексеевич. Чтобы Ким не ревновал, я отодвинулся от Тины, но она сказала:
- Генка, не дергайся. Мне холодно.
- Не смею возражать. Сегодня ты симпатичнее, чем всегда.
- Ты, наверно, никогда не научишься говорить комплиментов толщиной хотя бы в корабельный канат.
- Нет, серьезно. Я даже слегка завидую Киму. Он хоть целоваться-то умеет? Что вы делаете на свиданиях?
- Рассуждаем о проблемах скоростного сева.
- Не умно с Кимовой стороны. В двадцать три года девушке этого мало.
- Не хами!
- Нас трясло и швыряло, пожалуй, не меньше, чем на мерине.
- Гена, - сказала Тина, - ты веришь в эту затею?
- Какую затею?
- Ну, сеялку…
Я с удивлением посмотрел на невесту Кима. Что за сомнение накануне победы?
- Главное, в нее верит Кретов.
- А ты не думал о том, что мы можем остаться без дипломов?
- Не думал и не собираюсь думать. За нашей спиной Дмитрий Алексеич.
- А я думала. Глыбка, если мы пойдем против него, раздавит нас, как букашек. И Кретова тоже. Он здесь ничего не значит.
