Зигфрид Моргентойфель подскочил в постели, словно его ударили электрическим током. Какое-то время он тешил себя надеждой, что виною всему жареный перец, но, увы, он ошибался. На четвертую ночь сон повторился и уже больше не оставлял его, всегда один и тот же, безмерно страшный. Менялось лишь число убитых — с каждым разом оно все возрастало: две тысячи, пять, двадцать тысяч. И в конце неизменно: «Все убийцы так говорят».
За несколько месяцев Зигфрид Моргентойфель катастрофически похудел. Врачи выписывали ему какие-то дурацкие лекарства, советовали отдохнуть, ничего лучшего придумать не могли. Теперь приближение ночи приводило Зигфрида Моргентойфеля в содрогание. Он пробовал обращаться к другим врачам — никакого эффекта. Лишь доктор Гольдентойфель, единственный из всех, предложил нечто конкретное: Экстрактор дельта. Но слишком уж подозрительный тип, этот Гольдентойфель. И потом, где гарантия, что он сможет жить без души, не испытывая неприятных ощущений?
С каждым новым сном росло число убитых итальянцев: сорок тысяч, пятьдесят, сто тысяч. Кошмары стали преследовать Моргентойфеля и днем. Если взгляд его случайно падал на молоток, он тут же вспоминал деревянный молоток грозного судьи. Однажды он буквально опозорился на официальном приеме в муниципалитете — в момент, когда произносились тосты, он заметил, что пожилой асессор похож на сухого, морщинистого адвоката. Ему стало нехорошо, пришлось уйти с приема.
Не помогали ни специальный курс лечения, ни рентгенотерапия, ни таблетки. Искушение вновь сходить на прием к Гольдентойфелю было очень велико, но он решительно отверг саму мысль об этом. Как-то в газете ему бросилась в глаза заметка о знаменитом шведском специалисте по психоанализу, творившем чудеса в лечении невроза. Он отправился в Стокгольм. Лекарство, которое ему прописал шведский профессор, принесло, облегчение всего на одну ночь. Затем снова начались кошмары. Теперь число убитых достигло пятисот тысяч. Оставался один выход — Экстрактор дельта. Когда искушение доводит вас почти до исступления, всегда находится уловка, чтобы сдаться, притворяясь, будто вы сопротивляетесь. Уловка эта изящно именуется компромиссом. Механизм предельно прост — он ничем не отличается от автомата с прорезью, только вместо жетона вводится словечко «если»: я твердо решил отказаться, поищу-ка другие возможности; лишь в том случае, если и эти попытки окажутся безрезультатными, я отвечу «да». Но это будет «да» с весьма серьезной оговоркой, ибо оно обусловлено целым рядом «если».
