– Когда будем на месте, я заклею лентой твой и свой браслет. Мы стараемся по возможности не знать цифроимена друг друга. Я твое знаю – я тебя нашла, – но другие нет; для них ты просто потенциальный член. Позже, быть может, одному-двум придется сказать.
– Вы проверяете данные на всех, кого сюда переводят?
– Нет, а что?
– Разве не так ты меня «нашла» – потому что я думал о профессиях?
– Осторожно, ступенька вниз. Нет, это просто подтвердило догадку. И еще две ступеньки. Я заметила твой взгляд, взгляд товарища, который не на сто процентов в лоне Семьи. Если присоединишься к нам, научишься различать. Узнала, кто ты, а потом зашла к тебе в комнату и увидела лошадь на стене.
– Лошадь?
– Нет, «Маркс за работой»!.. Конечно, лошадь. Ты рисуешь так, как ни одному нормальному и в голову не придет. Тогда, уже после лошади, посмотрела твою биографию.
Площадь осталась позади; они шли по одной из западных аллей – К или Л, он не мог разобрать.
– А вот и нет. Лошадь нарисовал не я.
– Ты. Ты запрашивал альбомы и угольные стержни.
– Для другого товарища. Моего приятеля по академии.
– Очень интересно! Мошенничество с запросами – самый лучший признак. В любом случае рисунок нравится тебе так сильно, что ты его сохранил и вставил в рамку. Или рамку тоже сделал приятель?
– Нет, я, – улыбнулся Скол. – Ты ничего не упустила.
– Здесь направо.
– Ты наставница?
– Я? Злость!.. Нет, конечно.
– У тебя есть доступ к информации?
– Иногда.
– Работаешь в институте?
– Какой любопытный! Кстати, как нам тебя называть вместо ЛИ РМ?
– М-м… Скол.
– Скол? Нет, не первое, что на ум взбредет, а Пират, например, или Тигр. У нас есть Король, Лилия, Леопард, Тихоня и Воробейка.
– Меня так звали в детстве. Я привык.
– Ладно, хотя я бы придумала что-нибудь получше. Знаешь, где мы находимся?
– Нет.
– Отлично. Теперь налево.
Дверь, ступеньки, снова дверь, отдающий эхом зал… Они поворачивали то туда, то сюда, словно обходя произвольно расставленные предметы; поднялись по неработающему эскалатору и прошли по коридору, который изгибался вправо.
Снежинка остановила Скола и попросила поднять запястье; прилепила что-то к браслету и потерла. Скол пощупал: вместо цифроимени – гладкая поверхность. В сочетании с завязанными глазами это породило чувство бестелесности: вот-вот он оторвется от земли, просочится сквозь стены и растворится в пространстве.
Снежинка снова взяла его за руку. Прошли еще немного. Раздался стук. Скрипнула дверь. Послышались голоса, которые тут же смолкли.
