– Пульса нет! – завопил он, даже не зная, есть ли в комнате кто-то еще, кроме него.
Когда он рванул на себя рубашку, явно купленную на Сэвил-роу, она расползлась у него в руках. Эдмундс стал ритмичными толчками надавливать мэру на грудь. Но каждый раз, когда он нажимал на грудину, из горла лишь текла кровь вперемешку с кусками опаленной плоти. Самые азы, которым его учили во время трехдневной практики по оказанию первой помощи: если забиты дыхательные пути, непрямой массаж сердца не поможет. Через какое-то время Эдмундс отказался от попыток и сполз на скользкий от крови пол. Потом поднял глаза на Симмонса, стоявшего сразу за дверью.
– Мне жаль, сэр.
С мокрых волос Эдмундса потоками стекала вода и струилась по лицу. Он закрыл глаза и попытался осмыслить сюрреалистичные события последних двух с половиной минут. Где-то вдали выли сирены.
Симмонс вновь вошел в комнату, посмотрел на обгоревшее тело, и его лицо приняло непонятное выражение. Затем заставил себя отвести взор от жуткой картины, которая, как он знал, теперь будет преследовать его до конца жизни, и переключил внимание на Волка, стоявшего на коленях, кривившегося от боли и сжимавшего покрытую волдырями руку. Симмонс схватил его за шкирку, рывком поставил на ноги и с силой ударил о стену, повергнув всех присутствующих в шок.
– Тебя поставили его охранять! – орал Симмонс, в глазах которого стояли слезы, и без конца бил Волка об стену. – Ты не должен был спускать с него глаз!
Эдмундс вскочил на ноги и, пока остальные приходили в себя, схватил начальника за руку. Следуя его примеру, двое других полицейских, возникших в дверном проеме, а вместе с ними и Бакстер, оттащили Симмонса от Волка и вытолкали из комнаты. А потом закрыли за собой дверь, чтобы оградить место преступления, оставив Волка наедине с гротескным трупом.
Билл сполз по стене и скрючился в углу на полу. Не в состоянии оправиться от потрясения, он откинул голову, ощутил затылком камень, и в замешательстве уставился на свои израненные пальцы. Его окружали десятки крохотных масляных огоньков, все еще горевших на поверхности запекшейся крови, подобно японским фонарикам на реке, сопровождающим заблудшие души в загробный мир. Все так же упираясь затылком в стену, он смотрел, как огоньки мигают под хлещущими без устали холодными струями воды и смывают грязь с его окровавленных рук.
Суббота, 28 июня 2014 года,
4 часа 23 минуты дня
Андреа вышла из такси, оказалась в тени Херон Тауэра, третьего по высоте лондонского небоскреба, и подняла глаза на самые верхние его этажи, затмевавшие собой солнце. Шаткая, долговязая мачта на крыше этой далекой от всякой гармонии конструкции нелепо рвалась ввысь, отчаянно претендуя на вип-статус в ущерб эстетике и, судя по внешнему виду, структурному единству.
