Стрелка часов ползла очень медленно. Михаил Фритиофович предложил выйти на перрон.
Как раз в этот момент Марко схватился за голову, словно вспомнив что-то очень важное.
- Михаил Фритиофович! Совсем забыл. Дядя обещал мне на дорогу микифон и десять пластинок.
- Когда же ты вспомнил… Уж лучше, когда поезд отошел бы от вокзала.
- Да… Я думаю, можно успеть… Дядя живет недалеко. Через десять минут я вернусь. У нас еще двадцать минут.
- Вернешься? - недоверчиво спросил врач.
- Конечно, вернусь. Разрешите.
Врач подумал.
- Ну, айда! - сказал он. - Одна нога там, другая здесь. Скорей.
Марко, бросив Шарлю свой рюкзак, что есть силы побежал по перрону.
Вася Чиж разговаривал с Вандой. Паренек хотел выспросить у нее, кто пел в маске на школьном вечере. Он решил узнать это путем хитрой дипломатической разведки и начал с оперы. Он рассказал, что несколько дней назад ходил на «Фауста».
- Ты знаешь, в каком восторге был я от Мефистофеля. Ты помнишь, как он поет, разбрасывая червонцы. А вот актриса ни одна мне не понравилась… Зато в музкомедии я слушал «Корневильские колокола»…
- Туда же мальчишек до шестнадцати лет не пускают, - улыбаясь, сказала Ванда.
- Мне скоро шестнадцать.
- Когда?
- Через одиннадцать с половиной месяцев. А скажи, кто тебе из певиц больше нравится?
- Галина Кравченко.
- Кто она?
- Она поет в музкомедии в «Корневильских колоколах».
«У нее есть знакомые певицы, - подумал Вася, - кого-нибудь из них она и привела к нам на вечер».
- Сколько ей лет, этой Галине Кравченко?
- О! Она еще совсем молодая. Даже ненамного старше тебя.
- То есть?
- Ей еще нет пятидесяти пяти лет…
«Ну, в таком возрасте через заборы не прыгают», - решил Вася.
Экскурсанты вышли на перрон. Там почему-то особенно чувствовалась ночная прохлада. Вдалеке, в темноте, куда ныряли линии рельс, желтыми, красными, зелеными пятнами горели фонари стрелок. По черному асфальту перрона прохаживались одинокие пассажиры, которые загодя вышли к поезду. Но вот число их стало быстро увеличиваться. Громкоговоритель прохрипел, что через десять минут прибудет поезд, и на перроне началось оживленное движение. Кроме пассажиров, здесь были провожающие п встречающие. Среди них появлялись и исчезали носильщики в белых фартуках. Марко Рудой еще не возвращался. Его товарищи начали волноваться.
- Спокойно, спокойно, - отвечал на их вопросы Михаил Фритиофович, но и его, видимо, тревожило отсутствие Марко.
В темноте замерцал огонек, который быстро приближался. К перрону подходил скорый поезд. С грохотом промчался паровоз, и, тормозя, начали останавливаться вагоны.
