ТЫСЯЧА ФУНТОВ И ВЫ ПОЛУЧИТЕ ОБРАТНО ЛЮСИ ЖИВОЙ
ОСТАВЬТЕ НАЛИЧНЫЕ В ПОЛДЕНЬ ПОНЕДЕЛЬНИКА В ДУПЛЕ СТАРОГО ДУБА В ДОЛИНЕ САДОВ ЗАТЕМ СТУПАЙТЕ ДОМОЙ
ЕСЛИ СООБЩИТЕ ПОЛИЦИИ ОНА УМРЕТ
В конверте была еще прядь темно-русых шелковистых волос, заплетенных в косу и перевязанных шпагатом на обоих концах.
– Это определенно волосы Люси, – проговорил капитан.
– В адресе на конверте ваше воинское звание и награда теперь подчеркнуты. Как вы считаете, что это может значить?
Его довольно крупный кадык непроизвольно дернулся, когда он сглотнул слюну.
– Понятия не имею, – ответил он ровным голосом, в котором мне все же послышался оттенок беспокойства. Или же подавленный страх?
– Была Люси знакома с кем-нибудь из ваших сослуживцев по армии? Или, возможно, с кем-нибудь, кого возмущает то, что вы там делали?
Я пыталась найти хоть какие-то зацепки. Еще учась в школе, я слышала о Эмили Хобхаус и проводимой ею кампании против концентрационных лагерей, в которых мы, британцы, содержали бурских женщин и детей после того, как их дома и фермы были разрушены.
– Напомните мне, капитан. Ведь было же какое-то оскорбительное прозвище для тех людей, которые не поддерживали нашу войну в Южной Африке. Как их называли?
– Мы, патриоты, называли их крикунами или буролюбами.
– Здесь может иметься какая-нибудь связь? – спросила я.
– Да не может здесь быть никакой связи, – отозвался он слишком горячо. – Все это было целую жизнь тому назад!
– Мистер Милнер ведь был на бурской войне. Причем в звании капрала, если не ошибаюсь.
– Что все это имеет общего с исчезновением Люси? – поинтересовался капитан.
– Не знаю. Можете назвать это инстинктом. Я, конечно, могу ошибаться, но у меня чувство, что здесь есть какая-то связь.
Я чутьем нащупывала свой путь, предполагая различные варианты. Одним из предположений было то, что капитан промотал наследство Люси, оставленное ей родителями, а мистер Милнер знал об этом. И решил, чтобы спасти Люси в финансовом отношении, сделать ей предложение, за которое она была бы ему благодарна. Неужели капитан боялся потерять лицо, если бы Милнер открыл то, что знал?
Теперь я жалела о своем обещании не обращаться в полицию до конца дня.
– В этих делах имеет значение только сегодня, – произнес капитан, снова сглотнув, – но отнюдь не прошлое. Имеет значение то, что надо разобраться с этим, прежде чем двигаться дальше. Вы сказали, что поможете мне.
– Очень хорошо. Я поговорю с парой-тройкой других актеров.
