— Конечно, милая, — говорит мама. — Полли, ты останешься на ужин?
Меня изумляет, что она может так резко изменить свои убеждения, но мы обе по-своему справляемся с этим.
— Пожалуй, да, — говорит Полли.
— Давай поднимемся наверх, пока все не будет готово, — говорю я, и мы смываемся прежде, чем папа успевает предложить посидеть за столом.
— Мы в порядке, правда? — говорю я, как только мыс подругой остаемся в безопасности в моей комнате за закрытой дверью. — Я имею в виду, что ты не злишься, потому что я не злюсь, так?
— Да, — говорит она. — У меня нет мыслей по поводу дачи показаний. Это было бы очень отстойно, если бы твои воспоминания были бы нечеткими. Надеюсь, доктор Хатт поможет тебе восстановить какие-то полезные воспоминания.
Полли не садится. Обычно она садится на мою кровать и возится с подушкой, пока мы разговариваем. У меня их две, и мы много раз обменивались ими на протяжении ночи, шепчась между собой. Полли всегда уютно устраивалась здесь, но сейчас она стоит в углу, и я не пойму, почему. Мне это не нравится.
— В чем дело? — спрашиваю я. — О чем ты хотела поговорить со мной?
— Я пыталась подобрать хорошее время, — говорит она, в ее тоне отчаяние. Это не та Полли, которую я знаю. Она неуверенная и нервная, и это заставляет и меня чувствовать себя неуверенно. — Но затем случилось это.
— Просто скажи мне, — прошу я.
— Эйми хотела приехать проведать тебя ненадолго, — говорит она. — Она хочет увидеться с тобой. Она все еще переживает, что потеряла тебя на танцах.
— Она может приехать и проведать меня, когда бы ни захотела, ты знаешь это, — отвечаю я.
— Дело не только в этом, она также хочет приехать и проведать меня.
В этом нет смысла. Я имею в виду, нет смысла не в том, что Эйми захотела повидаться с Полли. Нет смысла в том, что Полли чувствует себя неловко по этому поводу.
— Я не понимаю, — признаюсь я.
— Ты примерно месяц не заглядывала в интернет, правильно? — говорит Полли.
— На самом деле, учитывая лагерь, два месяца, — поправляю я. — А что?
— Ну, если бы ты была на Фейсбуке, Эйми бы добавила тебя в друзья, и ты бы увидела всю переписку, которую мы вели, начиная с лагеря.
— Полли, используй уже чертовы слова, — говорю я. — Ты хороша, когда прямолинейна, а не как сейчас!
— Мы встречаемся, — выпаливает она. — Преимущественно мы сохраняли дистанцию со времен лагеря, хотя я ездила повидаться с ней на День Благодарения. И я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, будто я бросила тебя, как лучшую подругу, потому что ты моя лучшая подруга. Эйми просто…
