— Не смей, черт возьми, — говорит она. Если честно, не припомню, чтобы Полли так много ругалась. Может, я сверхчувствительна. — Даже не смей.
— Полли права, — говорит Мэлори. — Ты ничего им не должна.
— Моя мама говорит, что отступление — это естественный инстинкт, но ты не обязана следовать ему, если можешь справиться со всем, — говорит Карен. Ее мама — психотерапевт, к которой я никогда не пойду, и не потому, что не доверяю ее профессионализму, а потому, что не хочу, чтобы моим психотерапевтом был человек, в дом которой я приходила дюжину раз на пижамные вечеринки.
— Карен имеет в виду, — поясняет Челси, — что тебе следует выйти во внутренний двор и выбить все дерьмо из своего парня, а затем, возможно, бросить его, а мы в это время будем прикрывать тебе спину.
— О, и Кларенс с нами в этом деле, — добавляет Мэлори. — Он сказал, что мы без проблем сможем найти другого парня на место Лео в команде.
— Ладно. Эмм, присмотрите за моей едой? Полли, я крикну, если ты понадобишься мне.
* * *
Когда я ступаю на внутренний двор, вокруг становится тихо. В прошлом году, после Национальных соревнований и начала наших отношений с Лео, я обедала здесь несколько раз вместе с ним и другими парнями. Хотя мне и не нравился фрисби, и я обычно скучала и мечтала вернуться внутрь, сесть рядом с Полли и другими девочками. Лео не очень это нравилось, но довольно скоро школа закончилась, и это перестало быть проблемой, или, по крайней мере, я перестала ее замечать. Внимательность к некоторым вещам явно не была моей сильной стороной.
Сейчас они играют, или играли до того, как я появилась. У Кларенса в руках фрисби, и он беспокойно крутит ее в пальцах, пока ждет. Лео стоит спиной ко мне, но он знает, кто вышел. Каждый, кто может видеть меня, смотрит на меня, как на парию. Впервые за все эти дни я чувствую себя такой. Думаю, прежде всего, именно поэтому я так ненавижу его.
— Гермиона, — говорит Лео, медленно повернувшись. Он практически всегда зовет меня Винтерс. Между нами уже все кончено. Теперь это просто гонка к финалу.
— Я подумала, что нам следует расстаться, — произношу я. — Потому что тебе явно некомфортно в этих отношениях.
— По крайней мере, я уважал их, пока они продолжались, — отвечает он. Кларенс прищуривается, и хотя Тиг выглядит ошеломленно, никто не произносит ни слова. Это тот разговор, который бы желал подслушать любой сплетник.
— Если ты думаешь, что я собираюсь извиняться за то, что меня опоили и изнасиловали, то тебе следует подумать об этом еще раз, — говорю я. Я удивлена и впечатлена тем, что смогла контролировать свой голос.
