— Нет. Было тесно и жарко, что-то типа слэма. (Примеч. Слэм — действие публики на каком-нибудь мероприятии, при котором люди толкаются и врезаются друг в друга).
Понятия не имею, на что похож слэм, но лучше такое сравнение, чем вообще никакое.
— Что было дальше?
— Кто-то всунул мне в руки напиток, и я его выпила, — говорю я. — А потом я пошла искать мусорное ведро, но чувствовала себя очень уставшей.
Полли вздрагивает.
— Мне было трудно дышать, — говорю я. — В смысле, я не могла вспомнить. Я не могла найти ни ведра, ни Полли. Но я натолкнулась на парня.
— Как он выглядел? — говорит офицер Плуммер с надеждой в голосе. Полагаю, я хорошо справлялась до этого момента.
— Я не знаю, — спустя мгновенье отвечаю ей. Я хороша в запоминании расцветок, но лица никогда не задерживаются в моей голове. Я помню лицо Полли и Эйми, лица всех в своей команде, но лица остальных я даже и не пытаюсь запомнить. Это мой последний раз в лагере. Нет, это был мой последний раз в лагере. Я думала совсем о другом. — Я могла бы запомнить больше, но было темно, и не получилось. Я знаю, что должно было произойти дальше, но я не помню, где это было.
— Это побочный эффект от наркотика, который тебе дали, — говорит медсестра. Кажется, что она разрывается между желанием приблизиться ко мне, позаботиться обо мне, и оставаться так близко к двери, насколько это возможно, и продолжать делать свою работу. — Прости, милая.
— Ее память восстановится? — спрашивает Полли.
— На самом деле, я в этом не эксперт, — признается офицер Плуммер. — По большей части, я здесь, потому что…
Она замолкает, но мы все знаем окончание этой фразы. Мы у черта на куличках, слишком далеко от офицеров, которые обучены этим тонкостям, и, вероятно, она была единственной женщиной на дежурстве, когда они получили вызов.
— Все в порядке, — говорю ей. — Мы в порядке.
— Позвони мне, — говорит она, передавая мне свою визитку. — Позвони мне, если что-нибудь вспомнишь, или если захочешь поговорить, хорошо?
Полли кладет визитку на стол рядом с Jell-O, и офицер Плуммер уходит. Кэлдон и медсестра обмениваются взглядами, потом тренер подходит ближе ко мне.
— Хочешь узнать все подробности, Гермиона? — спрашивает она. Я никогда не слышала, чтобы она говорила так испуганно и неуверенно.
— Могу я узнать это от Полли? — шепчу я. Я такая жалкая, но будет хуже, если я услышу это от взрослых.
— Конечно, — говорит она. — Но есть еще кое-что. — Она колеблется несколько минут, потом делает глубокий вдох. — Они не могут сделать полную проверку на СНЭД
