Я никогда не видела Полли такой бледной. И у меня никогда не было такого тяжелого пробуждения. Я не могу вспомнить, что мы сделали такого, из-за чего она так переживает, но, должно быть, это нечто ужасное. Надеюсь, нас не исключили. К тому же, меня сейчас стошнит.
Как только я поднимаюсь, рядом оказывается медсестра, я сажусь, и меня рвет в маленькую оловянную мисочку раньше, чем я это осознаю. Честно говоря, я впечатлена своей точностью. Потому что это совсем небольшая миска. А может, просто медсестра хороша в этом деле. Я не могу вспомнить, чем заболела. Мне никогда не было так плохо. Я просто чувствую себя… совершенно неправильно.
— Господи, Гермиона! — Полли едва дышит. Она не отпустила мою руку, несмотря на то, что рвота— единственная вещь в мире, которую она совершенно не переносит. Что бы ни происходило, должно быть, все очень плохо.
— Что произошло? — спрашиваю я.
Полли и медсестра обмениваются взглядами, и медсестра качает головой. Я понимаю, что нахожусь в ближайшей больнице, и под одеялом я абсолютно голая, так что, наверно, я потянула мышцу бедра. Или, возможно, дело в животе. Это не ново, у меня были растяжения практически всех мышц тела на разных этапах моей черлидерской карьеры.
— Ты ничего не помнишь? — спрашивает медсестра. Она говорит с такой осторожностью. Я задумываюсь, а каково это, чувствовать себя хрупкой. Никогда в своей жизни я не была хрупкой. Она передает мне стакан воды, и я делаю глоток, прежде чем она опускает меня обратно на постель. Мне все дается с трудом, а свет бьет мне в глаза.
— Мы были на танцах, — говорю я. — Я была с Полли, — я что-то упускаю. Что-то важное. — Нет, — говорю я. — Я не была с Полли. У меня в руках был пустой стаканчик, и я искала ведро, а потом…
Пустота. На десять секунд в голове все пусто, а потом очень быстро появляются картинки.
Полли хватает мою вторую руку, и кардиомонитор, к которому они подключили меня, пищит в сумасшедшем ритме. Я задыхаюсь. Я ушла с танцев с незнакомым парнем. Мне трудно дышать.
— Милая, милая, — говорит медсестра. — Его здесь нет. Дыши вместе с Полли, хорошо? Дыши вместе с Полли и не разговаривай. Когда поймешь, что можешь справиться с некоторыми вопросами, офицер — женщина-офицер — и твой тренер поговорят с тобой.
— Ее родители сейчас в Европе. В отпуске, — говорит Полли. — Не помню, говорили ли мы вам об этом.
