– Почему?
– Просто еще один день, – медленно проговорила она, глядя в окно машины. И была благодарна ему за то, что он не стал больше спрашивать. Она не знала, понял ли он, что она имела в виду. Справедливости ради нужно заметить, что она и сама не совсем понимала, что именно было не так.
Просто… Когда женщине слегка за 40…
Ах, сколько раз она сама говорила знакомым актрисам, подругам и стареющим родственницам – какая чушь! Возраст – это всего лишь несколько цифр в паспорте!
Вас кто-то сильно просит показывать паспорт?
А сейчас…
Вот уже несколько месяцев, как она нашла причину…
Для актрисы это, черт возьми, имело значение…
Если бы она была учительницей или менеджером, работала на радио или выращивала цветы – везде, абсолютно везде, ЭТО не имело никакого значения.
Кроме театра…
И… Совсем не потому, что несколько ее морщинок можно было разглядеть из первых рядов партера… Какая чушь! Она до сих пор могла играть двадцатилетних… Более того, она играла их…
Но… С каждым днем все лучше и лучше понимала, что времени остается все меньше и меньше…
Она чувствовала себя прекрасно… Она была стройнее многих молодых актрис, притом, что они по полдня проводили в фитнес-зале, а она ни разу не делала даже небольшую зарядку по утрам…
Она выглядела на пятнадцать лет моложе своего возраста, а с гримом – и на все двадцать…
На нее обращали внимание тридцатилетние «мальчики» и она, с полным правом, могла просто купаться в лучах славы…
Просто…
Она смотрела на сексапильную Зи, несчастную Лилу, шикарную Антуанетту и еще с десяток других актрис…
Это была она… Несколько лет назад…
И они тоже были ею… Через несколько лет…
И, вместо того, чтобы шушукаться с ними на предмет новой роли или галстука главного режиссера, или, на худой конец, устроить скандал из-за того, что кто-то из них более уверенно пытался занять место на коленях у того же главного режиссера, ей хотелось сказать: «Девочки-девочки, как говорила Джулия Ламберт, я, конечно, и в шестьдесят сыграю лучше, чем вы, но… Помните, что время летит очень быстро…»
Она перестала видеть соперниц в других женщинах… И это пугало…
Она боялась перестать быть женщиной…
Перестать чувствовать себя женщиной…
Чем больше признания и восхищения она получала как актриса, тем меньше она чувствовала, что кто-то ценит в ней главный талант – талант быть женщиной…
Она боялась выглядеть смешной. Хотя комедийные роли ей удавались великолепно.
Актриса, которая одной фразой или ужимкой вызывала грохот смеха всего зала, боялась быть смешной?
