. Это
твои сны.
Эта идея раньше никогда не приходила Крису в голову. Он задумался.
Энн продолжила:
– Если бы ты мог его догнать, что бы сказал?
– Я объяснил бы ему, что он сделал не так, – ответил Крис, начиная раздражаться. – Уж я бы ему все втолковал – как он навредил маме и нам.
Энн почесала в затылке.
– Интересно. Во сне ты не позволяешь себе спорить с отцом. Возможно, на каком-то уровне ты не хочешь причинить ему еще больше боли.
Эта мысль оказалась для Криса настолько новой, что он с трудом смог ее переварить. Прежде он и не задумывался, что у отца тоже были проблемы. Криса интересовали только его собственные.
– Так что я должен ему сказать в таком случае? – спросил он.
– Не знаю, – ответила Энн. – Может быть, стоит извиниться за то, что ты ненавидел и презирал его все эти годы.
Крис взорвался:
– Если кто-то и должен извиняться, так это он! Он разрушил мою жизнь.
– Нет, Крис, – ответила она. – Он разрушил свою жизнь. А ты разрушаешь свою.
На это у Криса даже не нашлось ответа, и он в ступоре отошел.
Он продолжал думать о том, что сказала ему Энн, и отец не посещал его во сне целых три недели. Затем все же приснился: он шел по другой стороне улицы. Когда Крис заметил его, отец нырнул в магазин хозтоваров. Быстро перейдя улицу, парень последовал за ним. Магазин оказался не пустым, как было бы в любую другую ночь ранее: отец стоял всего в полутора метрах от него. Впервые за много лет они оказались наедине.
Что он скажет отцу?
Во сне Крис последовал совету юной Энн. Он извинился, и они с отцом обнялись.
Проснувшись, парень понял, что испытывает совершенно новое ощущение: ему не хватает отца. Тоска по нему пришла на смену былой горечи.
И эта тоска, как оказалось впоследствии, не отпускала Криса всю жизнь – все сорок пять лет. Рассказывая о произошедших с ним переменах, он сделал важный вывод: «Мы убеждены, что наши чувства и мысли, касающиеся других людей, вызваны тем, что эти люди сделали или не сделали, их нечуткостью или критичностью по отношению к нам. Но одна девушка семнадцати лет объяснила мне, что это не так. Я вижу людей так, как вижу, потому что это мой выбор».
Когда его спрашивают, не значит ли это, что он всего лишь простил отца за все трудности, возникшие по его вине, Крис не уклоняется от ответа: «Нет, я просто перестал давать себе поблажку. Это не значит, что я простил отца. Я вижу ошибки, которые он допускал, в особенности одну, ужасную, о которой он, я уверен, пожалел в тот же момент, когда совершил ее, и которая изменила все. Но я больше не делаю акцента на его ошибках, как раньше, ведь это значило бы отрицать собственные».
