Рывок – и вот мы уже в холле, еще рывок – и вот мы уже в лифте, еще рывок, и вот мы уже в корридоре, еще – и вот мы уже в квартире, еще – и я швыряю обездвиженый человеческий куль принадлежащий любимоненавидимой девушке на постель, затем, грохаюсь рядом сам.
Я сижу подле окна и рассматриваю в мерцающих ночных свечных бликах распростертое предо мною тело. Сердце мое перестало выскакивать из груди так же как и кровь стучать в висках. Я сижу забросив одну босу ногу за другую такую же босу, у окна и рассматриваю нагое тело бесстыжо и безжизненно распростертое предо мною. Ты совершил очередную непростительную ошибку, старик, укоряю я сам себя, неспешно раскуривая в ночной тиши какую по счету сигарету. Полюбив эту девушку ты опять погрузился в трясину страданий из которых только что еле живой, оглохший, слабый, квелый и больной только что выбрался. Ты выкарабкался из нее как выкарабкиваются из полузасыпаной погребальной ямы не потому что ты такой уж великий жизнелюб, нет отнюдь, просто так надо, у тебя ведь остались некие долговые обязательства перед жизнью которые ты не вправе не выполнить. Эта девушка не принесет тебя счастья, горько думаешь ты, как не принесли другие прошедшие через твою жизнь, как не принес счастья им ты. Придет день, ты знаешь он обязательно придет, от не может не прийти, не настать, этот день, такой светлый и солнечный, когда ты в последний раз обнимешь это, ставшее тебе родным и близким существо, затем отвернешься и медленно так, словно раздумывая и не понимая сути происходящего, уйдешь не оглядываясь. Выйдешь в залитый солнечными лучами двор, подставишь лицо солнцу и будешь, закрыв глаза, долго – долго его рассматривать. Пока оно не скроется за горизонтом.
“И кто бы мог только подумать, что я…” тут ты скорчила гримасу и ткнула недоуменно пальчиком себя в грудь , “…что Я, с тобой, со стариком нищим…” в этом “Я” прозвучало такое вселенское удивление, недоумение, возмущение, как это стало возможным, чтобы такая девушка как ОНА, со мною, стариком нищим проваландалась без двух недель год?! При этом ты обнимала меня и даже заглядывала в глаза, как бы ища поддержки, ну мол подтверди, как же так могло случиться, произойти как могло недоразумение такое, нелепость вопиющая, чтобы Я, тут ты опять скорчила недоуменную рожицу, мол, посмотрите, такая ляля, цяця, птаха такая как Я, с тобой, при этом ты еще плечиками так повела, недоумение достигло апогея, без двух недель целый год проваландалась, и с кем – с тобой?! Потом было как всегда, чего там, или почти как всегда, только я все давал кругаля, взад и вперед, глубоко засунув руки в брюки, вперед и взад, взад и вперед. Как бы чего про себя обдумывая, взвешивая и решая.
