«…Эти стаи привел на Иртыш Ермак,
Здесь они карагач на костры вырубали
И селились станицами возле зеленой волны,
Тынья, крепости называли по-рыбьи и птичьи,
Так возникли Лебяжье, Черлак и Гусиная Пристань.
…К устью каменных гор они песни и струги вели:
Где стреляли по лебедю – там возникло Лебяжье,
Где осетр попадался обильно – Черлак возникал,
Тяжелые гуси ломали осоку в полете –
Там Гусиная Пристань тын городила.
Ермак Тимофеевич давал есаулам наказ,
Чтоб рубили дома казаки и ставили бани,
И брюхатили пуще баб завезенных,
И заставы покрепче держали на сопках дозорных,
И блюли свои грамоты, власть и оружие.
Край чужой. По ночам зачинается где-то тоска,
Стонут выпи по-бабьи, кричат по-кошачьи, и долго
Поднимаются к небу тревожные волоки волчьи.
Выдра выплещется. Выстрелит рядом пищаль,
Раздадутся копыта, – кочевники под боком были.
Край недобрый. Наклонишься только к ручью,
Только спешишься, чтобы подпругу поправить,
Тетива загудит, под сосок, в крестовину иль в глотку,
В оперении диком, шатаясь, вгрызется стрела, –
Степняки и дики и раскосы, а метятся ладно…
… И когда не хватало станичных жен привозных,
Снаряжались в аулы, чинили резню, табуны угоняли,
Волокли полонянок скуластых за косы по травам
И, бросая в седло, увозили к себе в тыны…
Оттого среди русых чубатых иртышских станиц
Тут и там азиатские водятся скулы,
Узкий глаз азиата и дугами гнутые ноги, –
Это кровь матерей поднимается исподволь в них,
Слишком красная, чтобы смешаться с другою.
… Вознесли города над собой – золотые кресты,
И кочевники согнаны были к горам и озерам,
Чтобы соль вырубать и руду и пасти табуны.
Казаков же держали заместо дозорных собак
И с цепей их спускали, когда бунтовали аулы»45.
