– Спасибо, садитесь, – предложил Сема.
– Как ваше здоровье? – поинтересовался Дениц.
– Спасибо, не жалуюсь.
– Если вам здесь не нравится, можете уйти в любое время. Вы совершенно свободны. Я, как председатель «Попечительского совета», возражать не буду.
– Меня все вполне устраивает. Я здесь как на курорте – ни забот, ни хлопот, жаль только, скрипку не прихватил.
– Ну, это дело поправимое.
– А как в вашей «епархии»? – поинтересовался Сема.
– Спасибо, как у вас говорят, «с божией помощью».
– А что, он и вам помогает?
– Он помогает, к большому сожалению, всем.
– Чем он помог мне? – усмехнувшись, спросил Сема.
– А разве вас это не устраивает? Вы ведь сами хотели этого.
Сема подумал и спросил с легкой иронией:
– Вы хотите сказать, что бог есть?!
– Безусловно. Вот вы сами подумайте: откуда вы произошли?
– От отца с матерью, – твердо заявил Сема.
– А отец с матерью?
– От деда с бабкой.
– А дед с бабкой?
– От прадеда с прабабкой.
– А те? Мы будем так до бесконечности идти по вашей родословной, включая всех титулованных и коронованный ваших родственников.
– А при чем здесь титулованные и коронованные? – удивился Сема.
– В вашем роду были очень известные персоны, даже королевской крови, а еще раньше один из членов синедриона в Иудее, рабби Гамалиия, присутствовавший на процессе по обвинению Иисуса.
Ошеломленный услышанным, Сема несколько минут не мог прийти в себя и ошалело смотрел на Деница.
– Не может быть, – чуть слышно произнес он.
– Ну, если я вам скажу, что сам был свидетелем всех этих событий, вы мне не поверите, поэтому придется поверить не только на слово. В зале заседаний…
…малого священного синедриона – высшее религиозное учреждение и судебный орган Иудеи, – полукругом сидел весь состав из двадцати трех человек. В него входили кохены, левиты и евреи с родословной. Это были довольно образованные люди со знанием языков, основ науки и ремесел, а также обычаев астрологов и колдунов. Каждый из присутствующих был представителем одной из двух главных сект, фарисейской или саддукейской, враждующих между собой, но обоюдно ненавидящих того, кто называл себя Мессией.
Председательствующий первосвященник Каиафа махнул рукой и сидящий сбоку секретарь, кохен, встал и крикнул:
– Ввести обвиняемого!
Словно холодок пробежал по телу, и подсознание выплеснуло всю спрессованную годами информацию, заложенную с детства. Сема на минуту представил, как его в стареньком, изодранном хитоне, со связанными руками, двое монастырских охранников вывели и поставили перед священнослужителями.
