В кабинет Лукавого, постучав, вошла секретарь и положила перед ним огромную стопку заявлений.
– Принимайте результат вашей работы, – уходя, буркнула она.
– Это крик души нашего народа, – патетически крикнул он ей вслед.
За стеной что-то упало. Лукавый махнул рукой, и стена стала прозрачной.
– Осторожно, коллега, – сказал заместитель префекта, поднимая упавшую статуэтку великого вождя всех народов.
– Что это вы ее здесь держите? – недовольно произнес гость, открывая дипломат с аккуратно уложенными пачками долларов.
– Это совесть нации – гордо изрек чиновник, смахивая пыль со статуэтки и возвращая ее на свое место.
– Ах, ах, какие мы совестливые.
– Не юродствуйте, коллега. Одно другому не мешает.
– Считать будете? – выкладывая пачки на стол, спросил гость.
– Я вам доверяю, – и чиновник стал укладывать пачки в стол.
– Всем сидеть на месте, руки на стол, – раздались голоса ворвавшихся в кабинет бойцов спецназа.
Чиновник с испуга резко захлопнул ящик стола, прижав руку с зажатой в кулаке пачкой купюр. Спецназовец придержал ящик, не давая вытащить руки.
– Больно, – закричал зам.
– А сейчас, – сказал командир группы, – разожмите кулак, отпустите деньги и вытаскивайте руку.
– Какие деньги? Это подстава, – завопил зам.
– Разберемся. Всех в машину.
– Ах ты наш бедненький, ах ты наш несчастненький. Ну это уже не интересно, – безразлично махнул рукой Лукавый, и изображение за стеной исчезло.
– Итак, за работу товарищи.
– Помощь нужна? – вылезая из-под стола, предложил свои услуги Косматый.
– Нечестно покидать рабочее место, когда весь трудовой народ в едином порыве…
– Кончай полоскать мозги. Обеденный перерыв, имею право.
– Ну, тогда рассортируй по назначению.
Косматый сел за стол, дунул на пачку бумаг с жалобами трудящихся, и они стали разлетаться на пять отдельных стопок.
– Значит так, это мелкие жулики, это воришки из малого бизнеса, это убийцы, это ворье из крупного бизнеса, а это, – он хлопнул по самой большой пачке, – коррумпированная мафия.
– Какие люди, какие теряем кадры, душа разрывается от жалости, – Лукавый смахнул набежавшую слезу, – но долг превыше всего. Жуликов и мелкий бизнес – в чистилище, а остальных – поэтажно в ад. Что я делаю, что я делаю, как жить дальше?
В кабинет заглянула секретарша и, увидев за столом Косматого, с ужасом захлопнула дверь.
– Господи, что это, галлюцинации? – и, прижав плотнее пачку бумаг к груди, приоткрыла дверь и снова заглянула в щелку.
За столом сидел Лукавый и пальцем поманил ее войти. Оглядываясь по сторонам, она подошла к столу, положила пачку бумаг и, заикаясь, сказала:
