– Чересчур много теста, – пыхтела через полчаса хозяюшка, намострячившаяся печь блины на двух сковородах параллельно и даже переворачивать, как шеф-повара в в кулинарных шоу, – подбрасывая. Не очень высоко, зато удобно.
Гора блинов напоминала Пизанскую башню средних размеров с приблизительно таким же углом наклона. Заворачивать начинку в блины Маришка не успевала и отложила это безусловно важное дело на потом.
Родители, не дождавшись приглашения к столу, заявились на кухню с одинаково довольными улыбочками и голодным блеском в глазах. Ароматы еды разбудили их давным давно.
– О, вы проснулись! – обрадовалась Маришка, – А я тут вам завтрак готовлю. Ма, у меня руки заняты, положи сама, пожалуйста. Твоя каша в красной кастрюле. А папе блины с начинкой, начинка вон, скрутишь ему, хорошо? Я думала все успеть к вашему приходу, но теста многовато, не успела.
– Да, родная. Спасибо большое, сейчас положу.
Маришка не сразу поняла, что за хрюканье раздается за спиной. Обернулась со сковородкой наперевес и сердито прищурила глаза:
– Что не так?
Лохматая, измазанная в муке и жидком тесте, уже подсохшем на волосах, одежде и даже лице, с недовольной гримасой и чисто женским оружием, дочь представляла собой еще ту опасность… для плохого настроения! Небольшую кухоньку наполнил синхронный хохот.
– Маришик, прости, – утирала слезы мама, – я просто не знала, что ты такая голодная по утрам! Готовила бы побольше еды.
Ржущие напару родители раздражали, ведь причина смеха была Марине совершенно не ясна. Она так старалась, а они! Плюнув на остатки теста, Марина выключила конфорки, демонстративно все убрала, привела себя в божеский вид у раковины и задала вопрос еще раз:
– Что не так?
Родители сидели за столом, всхлипывая, икая и подталкивая друг друга локтями под ребра. Мама, естественно, в таком состоянии ни блины не нафаршировала, ни кашу себе не положила. Пришлось Маришке хозяйничать дальше.
У красной кастрюли с кашей хозяюшка зависла.
– Э… это что такое?
– Каша! – хором ответили родители и хрюкнули в десятый раз за утро.
– Понятно, – Мариша накрыла крышкой кастрюлю и поставила ее у раковины. Стало немного обидно, все-таки старалась, но хохот разбирал не по-детски. Мало того, что трех-литровая кастрюля была до верху набита кашей, так еще и каша эта была – бешеный микс из риса и овсянки. Как она так умудрилась, Маришка не представляла, видимо, сперва бросила одно, потом забыла и, не глядя, бухнула другое, но хохотала на порядок громче родителей.
