- А то!
Жмот всегда так самоуверен, что сразу хочется двинуть его в челюсть. Даже не знаю, почему Мелкий до сих пор его ни разу не избил. Меня это неженственное желание охватывает трижды на дню. А во время ПМС еще чаще.
- А давай покрасим его в цвета клана, - предлагает Красавчик, заходя в приемную с дымящейся сигарой в руке.
Красавчику Тану можно в моем офисе всё: пить, курить, класть ноги на журнальный столик, чесать яйца рукоятью пистолета (оружие тоже можно приносить ему и Мелкому) и незаметно вытирать козявки об ножки стульев. Потому что это именно он пришел за мной в сиротский приют, сунул в одну руку пучеглазую куклу, в другую -- мороженое, а потом отвез в огромной черной машине к дядюшке Кенте. А затем научил всему на свете. И незаметно вытирать козявки тоже.
Он облокачивается на Шар и глядит на него взглядом утомленного всемирной славой гения.
- Это в какие? - спрашивает Мелкий.
- В зеленые.
- Нет! Нет-нет! Ни в коем случае! - верещит Жмот. - Вы ничего не понимаете. Это сразу превратит уникальный арт-объект в банальный пластиковый шар, покрашенный зеленой краской, который не может стоить 30 тысяч!
- Ладно. - я сегодня добрая. - Сойдемся на компромиссе. Шар остается белым...
Красавчик недовольно морщится.
- ...Только, если сюда перестанут таскаться зеваки со всей Башни и окрестностей.
Жмот мрачнеет. А ему так хотелось увидеть свою физиономию на обложке таблоида. Да, я сурова, но справедлива.
Я возвращаюсь в кабинет, оставляя раздосадованного господина Юто на попечение волшебницы серых офисных будней, на невозмутимую мисс Ван.
- Давай, рассказывай, - небрежно бросает Красавчик между затяжкой и глотком первоклассного виски. - Как тебе удалось уделать братца Фу?
А что тут рассказывать? Просто повезло. Ну-у-у... Или судьба.
Сказительница из меня хреновая, но Красавчик умеет вытянуть историю даже из каменного божка в деревенской кумирне. И ржет он так заразительно, что мне тоже хочется смеяться, толкаться локтями, хлопать себя по бедрам и прикладываться к бутылке. И делить на двоих дорогую сигару.
- Я слишком стар, чтобы разбираться в этой вашей хитрой виртуальности, - философски замечает Тан. - Но тот, кто всё это придумал, был ушлый малый, явно из наших. Это ж надо, народишко сам всё о себе выкладывает. Да еще фотками иллюстрирует! Сплошная экономия на наводчиках.
- Ты не старый, ты -- ленивый, - ласково говорю я, заботливо поправляя его пестрый галстук.
По моим подсчетам Тану чуть больше шестидесяти, не такой он уж и старый. Возраст элегантности для мужчины, как говорят. Жаль только, что у Красавчика вкус пятилетки и воображение попугая. Эти синие, золотистые и бордовые пиджаки с неизменным блеском, эти шелковые рубашки с узорами, вызывающими у неподготовленного зрителя эпилептический припадок, а уж туфли... Они - моя вечная головная боль. Каждая пара, как выстрел в затылок. И почему дядюшка Кента до сих пор удивляется, что я ношу исключительно темные мужские костюмы и белые рубашки?
