- Да? А я как-то не подумал. Извини, пожалуйста, - кланяется он. - Ты вовремя. Дядя уже готов. Нафаршир... Прости, набальзамировали его, от живого не отличишь.
Я не поскупилась на гроб, он шикарен -- внутри шелк, снаружи перламутровая инкрустация по красному дереву. И дядя в гробу в самом деле как живой лежит. Серьезный и спокойный, каким никогда не был. Прическа -- волосок к волоску, черная повязка на глаз аккуратно прилажена, дорогущий халат. Не стыдно братве показать.
И меня охватывает странное чувство. Вот лежит передо мной человек, убивший моего отца, человек, которому я почти каждый день желала смерти, а мне хочется, чтобы всё вернулось назад, всего на несколько дней. А все потому, что я до сих пор не понимаю, надо ли мне возглавить "Трилистник" или нет. Вдруг я со временем превращусь в такого же упыря или еще кого похуже? Какой бы я была, если бы дядя не забрал меня из сиротского приюта? И я не замечаю, что задаю эти вопросы вслух.
- Ты уже другая, - говорит Рё. - Лучше многих и не хуже большинства людей. Представь, что выйдешь сейчас из бальзамировочной с другими документами, никем не узнанной, словно все забыли, что есть такая Ямада Рин. Что станешь делать?
Я честно представила. И мысленно уткнулась носом в призрачную стену. Не будет в моей жизни Красавчика Тана и всех воспоминаний связанных с ним: пучеглазой куклы, штопанных колготок, сочинения "Как я провел лето", написанной под диктовку бандита-игромана, исчезнет Сяомэй, Мелкий, Жмот и еще множество людей, которые мне дороги.
- И всё же я была бы... свободна, - шепчу я. - Множество дорог лучше одной единственной, верно?
И поднимаю голову, чтобы встретиться взглядом с ронином, стоящим рядом. Так близко, что чувствую его дыхание на своих веках. А пахнет он травой, просто мокрой травой.
- Свобода, сама по себе, не дает ни счастья, ни радости. Она как небо. Просто, либо ты видишь его, либо нет, оставаясь на земле.
- А что дает?
- Уже не знаю. Раньше думал так же, как ты.
- А теперь? - спрашиваю я немеющими от смущения губами и взгляд отвожу.
Ох, а хризантемы-то в ленте замялись! Мы одновременно тянемся поправить белые лепестки, и я случайно касаюсь руки ронина -- смуглой, со свежей царапиной на тыльной стороне ладони. И перестаю существовать, а вместе со мной весь остальной мир. Гаснет Солнце, останавливается Земля, улетает в космос Луна... Блин!
Домой... э, в смысле, в родовое гнездо я возвращаюсь с телом дядюшки в шикарном гробу, в компании смирных и вежливых до крайности "быков" и в полностью растрепанных чувствах. И вот, что это было? У нас с ронином что такое сейчас произошло? Но спросить мне не у кого, так как Рё, пока я отвечала на телефонный звонок, непостижимым образом исчез. Совсем, как те огромные девятихвостые лисы, которые в изобилии водятся на склонах его любимой горы. Стоило только взгляд отвести -- и нет его. Впрочем, кредитку он мне не вернул, а значит, будет ему на что поужинать и переночевать.
