- Тогда...
- Ты еще нарисуй, как в мужской раздевалке чтобы...
Если бы стены могли краснеть от смущения, мой офис уже окрасился бы во все оттенки пунцового.
Воздух постепенно густеет от смачных и хлестких выражений. Это братцы изощряются в сквернословии. Взмокший Жмот пытается прикрыть арт-объект собственным стройным телом. Ронин трясется от хохота, а в промежутках между приступами смеха точит одну за другой конфетки из огромной хрустальной вазы. Опять у нас дурдом!
- Доброе утро. Вы прекрасно выглядите сегодня, госпожа Ямада. Решили сменить имидж?
Это явился по мою душу детектив Дайити. И теперь прямо-таки пялится на меня, точно я голая стою. Аж неловко как-то.
- Я не вовремя? У вас тут собрание акционеров?
- Не-а, - икает ненасытный ронин. - Срочное совещание маркетингового отдела.
- Ага! Современный креативный подход к продажам, - легко парирует легавый. - У меня тоже есть предложение. Дописать рядышком параграф статьи из криминального кодекса, предусматривающий наказание за публичное оскорбление общественной морали. Для контраста.
А у него еще и чувство юмора имеется?
Ну вот как, как у такого отпетого мурла, каким был братец Чэнь, могло родиться такое смазливое и к тому же сообразительное дитя? Я, должно быть, совершенно ничего не понимаю в генетике.
- А вы, господин Абэ, как тут очутились? Вы же госпожу Ямаду знать не знаете.
О, у ронина фамилия имеется? Это хорошо.
- Так вот мы и познакомились. Должен же я был господина Мин Джуна поблагодарить? - невинно лыбится ронин (а рукой в вазу за конфетой лезет). - И его хоз... щедрую работодательницу тоже.
- Ну и как? Благодарность принята? - любопытствует Дайити и как бы невзначай разглядывает всех присутствующих. Точнее сличает, гад, с полицейской базой данных. А тут у всех, кроме меня и Рё, имеется определенное прошлое. Я -- понятно, но ронин-то как умудрился нигде не засветиться до сих пор? Прямо загадка века.
- Принята, - чеканит Мелкий и желваки на скулах туда-сюда ходят.
Не нравится ему детектив Дайити, прямо вот с самого первого взгляда приключилась меж ними большая нелюбовь.
Но легавый только хмыкает в ответ. Ему, кажется, все нипочем -- и насупленные рожи братьев, и куриной гузкой сжатые губы мисс Ван, и цыканье Красавчика.
- Пройдемте в кабинет, офицер, - приглашаю я нежеланного гостя.
В чертовой юбке задница у меня обтянута и вихляет из стороны в сторону. В воцарившейся тишине я слышу, как скрипят мужские глазные яблоки, провожая каждый шаг. Боги, стыдобища какая!
